Судя по тому, что рыжая впервые на моей памяти смутилась, она тоже вспомнила и шифоньер, фаршированный одеждой, двумя адептами и Пусей, и разодранные штаны меченного тварюшкой Тинка, прорехи на которых ей пришлось зашивать.

4. Глава 4

— Я что-то пропустила? — глядя то на меня, то на некромантку, спросила с любопытством Лори.

— Да, — выдохнула рыжая — Десять минут моего позора.

— Расскажешь? — с азартом спросила кучерявая. — До побудки все равно не уснем уже.

Даре деваться было некуда. И десять минут позора превратились в полноценный час рассказа и хохота Лори. Я же под болтовню соседок, которая шла фоном, принялась за расчеты матрицы переноса. Закончила, как раз когда раздались звуки побудки.

Затем мы собрались и тремя зевающими зомби пошли в столовую, где и оказались одними из первых.

Уже когда мы заканчивали завтрак, адептов в зале ощутимо прибавилось. А вместе с ними среди адептов верховым пожаром разнеслась новость: на непобедимого и несокрушимого тренера Бруквора вчера кто-то умудрился напасть в парке. Ограбить, конечно, не ограбил, избить не избил, но… фингал-то поставил!

И хотя под утро наверняка магистр его уже свел, но с фонарем кто-то из глазастых студентов успел его заметить. И теперь адептская братия бурлила от предположений: кто бы это мог быть? Вор, которого пытался задержать преподаватель? Новый маньяк, охотившийся да магическим даром? Или, может, тут не обошлось без любовных похождений?

— Ты как думаешь? На кого наш грозный тренер напоролся в ночи? — спросила Дара кучеряшку.

— Скорее всего, это из-за любовницы Бруковора, — пожала плечами алхимик, активно дожевывая булочку. — Ходят слухи, она герцогиня и ее муж, прознав, мог кого-то нанять… Кто еще мог бы побороть одного из самых выдающихся и бесстрашных офицеров страны?

Я закашлялась. И на мне тут же скрестились взоры соседок.

— Ни-и-и-ки? — вопросительно протянула алхимик, что-то явно заподозрив. И утвердительно произнесла: — Ты явно что-то знаешь.

Пришлось сознаться, все равно ведь эти двое вытянут правду.

— Вообще-то это я, — выдохнула я. — Вчера вечером это я нечаянно сбила магистра. Вылетела на него из кустов…

Дара прыснула и тут же зажала рот рукой, хрюкая уже в нее. Лори почти сумела сдержать эмоции. Лишь ее улыбка расползлась от уха до уха.

— Я боюсь представить, что случается, когда у тебя не «нечаянно», а «специально», — хмыкнула кучеряшка.

Я лишь развела руками. А Дара, отсмеявшись, предложила:

— Давайте не будем портить репутацию нашего Бруквора этой сног-Николь-сшибательной правдой, а поддержим лучше версию с наемниками и любовницей. — И, подняв стакан с почти допитым компотом, рыжая провозгласила: — За суровую брутальность, силу и непобедимость даже отрядом наемников нашего любвеобильного тренера! Ура!

Я была обеими руками только за! Ведь правда грозила мне как минимум очередной отработкой в оранжерее. И то если я докажу, что это была случайность, а не покушение.

Крик Дары услышали, подхватили, и столовая загудела еще больше. Выходили мы оттуда с видом заговорщиков, только что провернувших маленькую диверсию.

И это радовало. Но улыбалась я ровно до того момента, как вошла в аудиторию. Потому как, едва я успела сесть за первую парту рядом с Мором, что-то усилено строчившем в тетради, рядом со мной нарисовался (захочешь — не сотрешь) рыжий, как лис, веснушчатый и состоящий, казалось, из одних костей и сухожилий одногруппник.

— Привет, я Дортон, можно просто Дор, — с ходу начал он и, тут же переключившись с меня на Мора, цыкнул: — Подвинься, Дрон, приятель, сегодня я с Роук посижу.