Теперь мы все чаще стали обсуждать неравные условия работы Максима и остальных, и выяснилось, что всем это очень не нравилось. Не нравилось и то, что он вел себя вызывающе, ни с кем не сближался, – в его отношении чувствовалось отчуждение.

Но, поскольку наш директор считал, что Максим поможет не только оживить наш бизнес, но и создать, как он выражается, «неповторимый бренд», и был все еще очарован Максимом, пришлось найти и для него весомые аргументы и факты. Я знала, что больше всего директор не любит тех, кто пытается его обманывать. И я рассказала ребятам, что читала о том, что высшим классом пиарщика является умение разместить статью о фирме бесплатно, а наш Максим, считавшийся высоким специалистом, делал это за очень большие деньги, которые шли, по его словам, на взятки журналистам. Те возмутились и сказали, что они тоже считают, что за такие статьи, как у нас, нам самим еще должны платить гонорары. И когда директор в очередной раз на совещании стал хвалить идеи и статьи Максима, мы не разделили его восторженность и намекнули, что надо бы проверить, куда идут рекламные деньги. Правда, директор даже под нашим настойчивым нажимом не поддержал нас, но и возражать особо не стал.

Когда Максим увидел это, он поднял крик, что, мол, не может работать с теми, кто ему не доверяет. В тот же день он уволился.

Может, это было не совсем правильно. Но Максим все равно не очень-то дорожил работой у нас, поскольку ушел, хлопнув дверью, и даже не попытался доказать свою правоту. Так что у меня нет особых угрызений.

В итоге мои манипуляции пошли на пользу делу: я устранила источник раздражения и конфликта в коллективе, избавила Максима от стрессов и стычек с менеджерами и сэкономила для фирмы довольно существенную сумму вложений в эту авантюрную раскрутку.

На прощание Максим кинул в мой адрес реплику, что, мол, во все времена Сальери отравляли жизнь. А он, надо понимать, – Моцарт. Мы потом долго смеялись и над этой фразой, и над его самомнением. Потому что он не Моцарт, а скорее, Остап Бендер.

Наш директор время от времени его вспоминает и вздыхает, что если бы Максим не ушел, то наша компания сейчас бы серьезно раскрутилась. Но я думаю, что Максим бросил бы нас на полпути или требовал бы для себя все больших привилегий. Журавль в небе прокурлычет и летит дальше… А я сейчас всерьез занялась изучением рекламного дела и убедила директора послать меня на обучение. Так что скоро в моем лице компания будет иметь квалифицированного специалиста, надежного и без авантюрных закидонов псевдотворца…

Ситуация, описанная Натальей, является хорошей иллюстрацией одной из стратегий внутрикорпоративного PR. Стратегия – черная, из разряда психоманипуляций.

Давайте попробуем обобщить некие исходные положения и характеры тех, кто в ней действует, и рассмотреть произошедшее гипотетически.

Надо заметить, что манипуляции на рабочем месте – явление привычное, как ни печально это признавать. Те, кто понимает это и использует коллег в своих интересах, быстрее добиваются успеха, чем их наивные соперники.

Существует мнение, что чаще всего к интригам и манипуляциям прибегают сотрудники, настойчиво стремящиеся сделать карьеру или сохранить занятые позиции. Иными словами, манипулятор – это тот, кто наступает, добиваясь тех или иных преимуществ и выгод, либо тот, кто защищается и просто пытается выжить. Другой вопрос: КАК они это делают?

Следует сказать, что проблема манипуляций обычно окружена завесой таинственности и нередко вызывает осуждение и внутренний протест. Но, несмотря на негативное отношение, проблема эта никуда не исчезает и страдают от манипуляторов в большинстве случаев именно те, кто исповедует «страусиную политику», не желая разобраться в этой проблеме.