– Фу, так мерзко стало, будто в говно босой ногой наступила. В моём теле установлены имплантаты, которым для работы требуется спирт. Без их работы я чувствую себя слабой и вялой.

– Ты киборг? – осенило меня. Так вот откуда у неё такая совершенная внешность! Я замер в ожидании демонстрации подтверждения своих подозрений.

– Сам ты киборг с чипом от умного унитаза. Книжек обчитался? Я человек с дополненными возможностями. У меня в мышечные волокна вставлены жгуты искусственных мышц, сильнее обычных в десятки раз. Кости армированы тканью, спасающей от переломов. В грудную клетку, шею, пах вживлены гибкие бронепластины, защищающие от ударов тупыми и острыми предметами. Внутриклеточная жидкость нервных тканей обогащена электролитом, многократно ускоряющим передачу импульсов, а мозг обучен некоторым программам для быстрого обсчёта массивов данных. – Айрис перевела дыхание. – Быть преступником в моём мире очень сложно. Тотальный контроль и предопределённость на годы вперёд насмерть убивают радость жизни. Чтобы система не заметила твои изменения, нужно быть умнее неё.

– По-моему, это хорошо. Большинству людей свобода нужна из вредности. – Я осёкся, напоровшись на её взгляд.

– Я сама хочу планировать свою жизнь, – чеканя каждое слово, произнесла Айрис.

– Ладно, прости, каждый сам должен решать, сколько свободы ему достаточно, – примирительно согласился я. – А ты не врёшь про силу?

Это можно было проверить прямо сейчас, чтобы решить, как отнестись к её признаниям. Айрис, глядя мне прямо глаза, выдернула из моего сидения подголовник и, внешне не прикладывая особых усилий, согнула одну из ножек буквой U, затем кинула его мне в руки. Я попытался разогнуть её назад, но не смог. Ножка крутилась в моих влажных ладонях, не позволяя приложить нормальное усилие. Айрис выхватила подголовник назад и разогнула ножку так же играючи, как и согнула. Правда, при этом она больше не была ровной. На ней осталась волна. Девушка вернула его на место, забив до конца ударом ладони. Что-то подозрительно хрустнуло внутри сиденья.

– Есть ещё сомнения? – спросила Айрис.

– А по вашим законам я не стану соучастником побега? – спросил я, решив, что вляпался в неприятную историю космического масштаба.

– А кто меня здесь найдёт? Я одна из… А сколько вас здесь живёт?

– В городе?

– В каком ещё городе? На планете.

– Восемь миллиардов, кажется.

– Немного, конечно, но в мире, где нет идентификации ментальной матрицы, я затеряюсь, словно песчинка. Ты только представь себе: у вас можно делать всё что угодно, и никто не будет об этом знать. Вот убей я тебя сейчас – это я образно, – успокоила меня Айрис, – и никто меня не найдёт.

– Ты зря так думаешь. На заправке нас снимала камера. Мужик из джипа видел меня и тебя. К тому же мы им показались неадекватными, поэтому они запомнят нас хорошо. Полиция быстро распутает этот клубок.

– Да? Какая полиция?

Её будто бы смутило известие, что у нас существуют органы правопорядка.

– Служба, занимающаяся раскрытием преступлений.

– А мне говорили, что у вас здесь нет ничего подобного.

– Кто мог такое сказать? Тот, предки которого были вывезены в каменный век? Жизнь на Земле меняется с каждым годом. Когда я родился, у нас в семье даже компьютера не было, а сейчас даже бабушка без него и дня прожить не может.

– Заткнись! – грубо оборвала меня Айрис. – Не порти мне настроение.

– Извини. – Я отвернулся от неё и взялся за руль. – Куда тебя отвезти?

– Какие варианты?

– У нас тут карантин, хостелы не работают, только гостиницы, но там дорого берут. Квартиру снимать тоже дорого.

– Дорого – это как?