Воронцовы могли заставить поверить солдата, что его соратник – это враг, вызвать чувства страха или любви к себе, или же злость и ненависть к «своим», убедить человека шагнуть в пропасть или выпить ядовитое вещество под видом обычного напитка. Воронцовых не любили, но уважали и боялись.

«Побочным» эффектом было частичное считывание мыслей и эмоций человеком – своего рода «детектор лжи». Эффективность ведения допросов таким человеком была гораздо выше, чем у «консервативных методов». И Пашка не зря грезил об Инквизиции в её сложном, но благородном деле по борьбе с врагами Империи и Императора, ведь такие люди очень ценились.

Тем более что многие его известные предки как раз и выбирали эти стезю.

– Лейтенант! Меня предупредили о вашем визите! – встретил нас капитан Хуссейн, когда мы пришвартовались к буксиру и перешли по перекинутому трапу на борт. – Добро пожаловать на линейный буксир «РМБ-19847371», господа Одарённые!

– Вот этот послушник за главного! – кивнула Райли в мою сторону.

Сделала она это без раздражения или злобы, скорее с какой-то грустью.

Честно говоря, я до сих пор ещё не понял отношения ребят к своей новой жизни. «Умереть» в один момент, оборвать все концы со своим прошлым и пойти в неизвестное будущее с малознакомым молодым парнем? Без гарантий и понятных перспектив? Это не очень завидная судьба. Да к Хаосу! Для Одарённого это откровенно плохие перспективы! Поэтому я тоже не знал как себя вести, предпочитая отмалчиваться. Поговорить мы ещё успеем, и будет лучше, если инициатива разговора будет исходить от них.

Капитан Хусейн перевёл на меня взгляд. Его смуглое лицо побледнело, на лбу выступили капельки пота. Я нацепил на себя серый балахон, дабы соответствовать образу и моё хмурое лицо вкупе с нервным поглаживанием меча явно не внушало собеседнику тёплые чувства.

– Ваше Святейшество… – начал он, но я перебил его, скривившись.

– Мне ещё далеко до «святейшества», достаточно просто «Господин».

– Да… Господин, – тут же поправился капитан буксира. – Позвольте, я провожу вас в ваши каюты. Я предоставлю вам лучшее из имеющегося. На борту судна не так комфортно, как привыкли Господа, но я попытаюсь сделать ваше пребывание на моём корабле как можно более удобным. Для этого…

– Не тарахти! – скривился Пашка. – От твоих мыслей у меня голова пухнет!

Капитан испуганно оглянулся на злого Пашку, но благоразумно промолчал. Мои приятели балахоны пока не надели, а сложили их в сумки, дабы у капитана не случился сердечный приступ. Пять Одарённых – это одно, а пять Инквизиторов, хоть и всего лишь аколитов – это совсем другое. Если Одарённые чувствовали себя перед Инквизицией не в своей тарелке, то, что можно сказать об обычных людях!

Две каюты, которые нам предоставили, принадлежали ранее, похоже, самому капитану и его офицерам. В спешке из кают были забраны личные вещи и перестелено постельное бельё. Девочки налево, мальчики направо. Тени дальше по коридору в менее комфортабельные апартаменты.

Пашка с размаху закинул свой баул на верхнюю полку и уселся на койку, уперев локти в колени и опустив на них голову.

– Антоха, что к Хаосу происходит?! Может, пора объясниться?

Я вздохнул. Это случилось раньше, чем я предполагал, но, с другой стороны, чего тянуть кота за хвост?

– Минуту! – вздохнул я и вышел в коридор, постучавшись в соседнюю «женскую» каюту.

– Убирайтесь к Хаосу! – послышалось изнутри.

– Это я! – крикнул я. – Нужно поговорить!

Дверь отъехала в сторону, и я увидел недовольное лицо Инессы. За её спиной Райли лежала на кровати прямо в ботинках, закинув ноги на стену.