«Написать жалобу», – она нажала кнопку, отправила в службу поддержки язвительное сообщение о поведении таксиста и подобие тонкой улыбки скользнуло по передней части её головы.

«Встретимся завтра? Я освобождаюсь после 19:00», – написал он.

«Конечно. Кофе и прогулка по центру», – ответила она.

«Хорошо», – написал он.

«Ок», – ответила она.

Над идеальным миром восходила неидеальная полная луна. Сердца стучали сильнее. Волны эмоций раскачивали лодку переживаний. Она рыдала, сидя на балконе своей элегантной квартиры. В руках дрожала кружка с чаем. На полу тоскливо валялась суетливо скинутая с плеч шаль. Он ворочался с боку на бок. Хмурился и тяжело дышал. Ему мешал воздух и собственные мысли. Ему было тесно в этой свободе. Подушка промокла. Мысли роились и давили, не давая уснуть.

– Как твой вечер? – спросил он.

– Спокойный, – ответила она на встрече. – А твой?

– Пришёл, переоделся, лёг спать. Всё хорошо.

Если человек обращается в компанию через мессенджер и встречается с ботом, пусть ему будет комфортно в этом контакте.

1. Пусть бот не делает вид, что он не бот. Пусть не пытается общаться как человек. Пусть не представляется человеческим именем.

2. Пусть бот будет обучен всему необходимому, а если зашёл в тупик, отвечая на вопросы человека, не начинает всё с начала, а берёт паузу и отправляется к разработчику или менеджеру проекта.

3. Пусть бот говорит коротко и сухо. Ему тоже не нужны канцелярские обороты: данный момент, является особенностью, представляет мнение, – пустое.

4. Но главное, пусть он не делает вид, что у него есть душа: благодарен вам, счастлив снова видеть, радостно, что у вас получается. Давай по-честному – общаемся или берём паузу, я подожду, пока будет решение, сейчас пришлю ссылку с подробностями. Хорошо же.

Пусть будет хорошо и максимально комфортно.

– Поговори со мной, Алиса.

– О чём желаешь узнать побольше?

– О себе.

– Что я могу о тебе узнать?

– Что я хочу?

– Сегодня ты хотел грустную музыку, доставку суши и стендап видео.

– Кажется, мне нехорошо.

– Ты хочешь об этом поговорить?

– Да, с тем, кто умеет слушать.

Обожаю эту шутку, и готова повторять её при всякой возможности, когда вижу (читай – читаю) абстрактные явления в тексте.

– Помогите, здесь человеку банально!

– Спокойно. Я постмодернист. Сейчас авангардистски обыграем!

Абстракция прекрасна и нужна. Её единственная роль – украшать этот мир. Но украшать и творить красоту – разные вещи. Украшения прячут под собой истинный смысл. Красота же – готовая картина, которую не нужно понимать. Она создана, чтобы ей наполнялись, восхищаясь.

Украшения – это японская поэзия, например. Она интересна. В неё можно нырнуть и вынырнуть с большим уловом смыслов и чувств.

Красота – это понятный текст с, возможно, припрятанными смыслами, но одним явным, остающимся на поверхности. И подана мысль и её смысл в виде ясного текста, который можно понять без усилий, но соединяясь с ним. Плоские и чёткие тексты (научные работы не в счет), это, скорее, бульварное чтиво, где важнее сюжет, чем повествование. Фастфуд – не питает, не наполняет. Красота же – единственная (как я громко…) живая сила. Проверяем эту мысль. В неё не нужно просто верить. Здесь нужно проверять.

Очень простой вопрос, ответ на который уберёт из текста нелепую абстракцию: что хотел сказать автор? Обычно, когда я задаю его пишущим, то наталкиваюсь или на злость и детскую обиду, порой даже с репликами: «Что ты за редактор такой, что не можешь писателя понять?». В случаях же, когда мамочкин халат меня миновал, и я осталась в своей уютной одежде нежного редактора, я слышу доступное и спокойное объяснение того, что хотел сказать автор. «Вот это и запиши», – говорю я горящим глазам писателя. Это и нужно миру.