Но, таким образом, от “жизни” в частности (делания/неделания) не зависит исход жизни в целом: cвертка “жизни” (и судьбы, памяти в целом) в упаковке самости. Это касается не только “суицида”, но и всякого делания”/неделания.

Так что “делать”?

“Жить” – пролонгированная эвтаназия.

“Умереть” (суицид) – тот же “результат” (для неуверенных в себе или “нетерпеливых”).

Но может стоит за это (“результат”) и умереть. Умереть в пределах животворящего “сознания” (Адама) в плане персональной памяти до “абсолютного” понимания ужаса собственного несуществования (особенно при условии, что праведная “жизнь” (память) себя беспощадно и (буквально) на глазах размывается абсолютным воображением, ниспосланным “ужасно” человечным Адамом).

Может быть, для кого-то это и не так плохо; отдельный другой и вовсе может не заметить, что он “покойник”, или забудет о жизни – о том, что вообще когда-то жил.

Так всё же, что “делать”?

Адам (истинно смертный) покончит со своей “жизнью”, прекратит ее как основание (“смерть”) всякой отдельной жизни (особи) только, если сцепленно преодолеет смерть себя, тем самым различив брейнстормы (вызволив “души”) других в целом(е).

Вызволяет не в миры жизни (“миражи”), но в саму жизнь.

* * * * * *

➢ Спаситель так и не пришел в мир.

➢ Очевидно, что мир в основании своем не изменился. Он по-прежнему временится в ничто, или в общественный “труп”, а в реальности – в тело Адама.

➢ Даже если носитель сознания в ходе эволюции природного мира станет полностью синтетическим, смерть по типуфеноптозабудет исходить не видимо – от плоти, а в силувнутреннего закона смерти.

➢ Другие, имея подручную возможность практическогосмыкания мозга, массово покинут земной мир намного раньше апокалипсиса, теряясь (усыпая) в мирах личного мытарства, тем самым ускоряя приход конца времен.

➢ Отмеченная истиннойсмертностьюплоть тебя («мужчины»), очевидно, не становится неуязвимой (нестареющей к смерти)машинально, но становитсяпроводникомсебя по «тропам» книгик обновлению в плоть личную (истинное тело), которое осуществимо исключительно сквозь смерть мира в целом, моментальное преобразование его в мир грядущий, в котором нет места анонимности за единственнымисключениемсамого акта пришествия.

Первое, спаситель так и не пришел в мир. Это очевидно. В первую очередь, конечно, не потому, что мы не увидели его, но мир в основании не изменился. Он по-прежнему “временится” (эволюционирует) в ничто, или в общественный “труп”, а в реальности – в тело Адама.

Рассуждать о спасении – не значит быть спасителем. Понимать причины тупикового развития мира – не значит устранить эти причины, то есть преобразовать мир в целом, а именно прекратить “умирание” мира, его размывание в “ничто”, устранив, соответственно, причины индивидуального околевания (“смерти”) всякого другого.

Посредством передовой мысли можно предельно точно разглядеть истинную структуру не только физического, но и надфизического мира, тем не менее мир продолжает развиваться по своему внутреннему закону смерти.

Мир в целом, как и каждый индивидуум (обитатель) в отдельности, явно движется к общему пределу (знаменателю).

Несмотря на то, что мы являемся свидетелями вдохновляющих текстов общемирового уровня, толкующих устройство мира, управляемого любящим и сострадающим Всевышним – вселяющих надежду и веру в ищущего истину в земном мире, в собственное предназначение (призвание), в частности, – собственно мир (как таковой) так и никто и не преобразовал (в целом).

Вознесение Иисуса – выдающийся миф о том, кто не может не быть