- Ах вот как? И как именно в твоей измене виновата я? - выпалила я.

Анечка все же расхныкалась и я, отложив пиалу, промокнула ее ротик салфеткой и взяла малышку на руки. Стала ходить, укачивая.

- Ты запустила себя совсем, Маша. Раньше у меня была знойная красотка, а теперь скучная тетка с толстым задом, которая только и делает что носится с ребенком!

- С нашим ребенком, Дан!

- Это ты хотела ее, а не я! - выплюнул он.

Еще вчера я думала, что хуже некуда, но оказалось, это не так.

- Ты… Ты не хотел нашу дочь?

- Я согласился на ребенка из любви к тебе. Если б знал, во что превратиться наша жизнь, - он запнулся, - Раньше у нас была страсть, огонь а теперь что? А я - мужчина. У меня свои потребности. И я долго терпел, согласись.

- Что ты терпел? Чистоту в доме, ужины…

- Вот оно! Ты совсем меня не слышишь! - крикнул он, - Тебе плевать на мои желания! Мне не кухарка нужна и не мать семейства, а…

Снова умолк. Метнулся по кухне, ероша волосы.

- Ладно, Маш. Я не то сейчас говорю на эмоциях. У нас просто тяжелый период, это у всех бывает. Переживем. Все будет, как раньше, я уверен. Давай-ка, собирайся, поедем домой.

4. Глава 4

- Это ты совсем не слышишь меня, Данила, - сказала я. - Я никуда с тобой не поеду. И как раньше для меня уже ничего не будет.

- Что ж, - он поджал губы, - отлично. Хорошо! И что тогда, по-твоему, будет дальше?

Что дальше… Я не думала, что дальше. Просто не могла думать, как буду жить. Словно бы какая-то часть меня отрицала случившееся. Словно бы думала - это просто кошмарный сон. Скоро я проснусь и все будет по-прежнему. И вот, сейчас, стоя в маминой кухне с ребенком на руках и глядя в лицо мужа с незнакомым, чужим выражением, я словно бы впервые осознала, что это не так. Действительно не так.

- То же, что и у всех. Разведемся, - выдавила я, давясь начавшими подступать слезами, - Поделим имущество. Установим размер алиментов. С Анечкой я не буду мешать тебе видеться…

- Этого не будет, Маша, - перебил он. - Я не позволю одной ошибке перечеркнуть все, что было между нами. Не дам тебе выбросить на помойку наши девять лет.

- Мне? - крикнула я, - Мне, да? Это я их выбросила?

Анечкин плач заставил меня умолкнуть.

- Тише-тише, моя маленькая, - шептала я, укачивая ее, - Тише! Все хорошо, прости меня!

- Я готов все исправить, Маша. Просто скажи, что мне сделать и я сделаю.

- Вали отсюда! Вали от скучной тетки с толстым задом к… Как там ее, Дина, да? Она-то, нескучная и…

- Ай, все! С тобой разговаривать невозможно, понятно? Ты и раньше была истеричкой, а после родов вообще! Правду говорят, что бабы, как родят, кукухой едут! Жаль, я не верил.

- Пошел вон, - крикнула я.

И он ушел. А я разрыдалась, прижавшись лицом к детской макушке. Рыдая, пыталась успокоить плачущую малышку. Металась по кухне из стороны в сторону, как раненное животное. Злые, жестокие слова, услышанные от любимого мужа, от самого близкого человека, кислотой разъедали душу.

Я смогла взять себя в руки, смогла успокоить ребенка. Усадила Анечку в детский стульчик, дала ей игрушку. Сама несколько раз умылась холодной водой, промокнула лицо полотенцем… Потом поискала у мамы какое-то успокоительное. Я уже пять месяцев не кормила грудью - из-за усталости и стресса пропало молоко - а потому могла принять лекарство.

В замке повернулся ключ и она отворилась, впуская маму. Я слышала, как она потопталась в прихожей, прислушиваясь.

- Мам?

- Машуль, ну как дела? - через пару секунд, она зашла в кухню, - Поговорили?

- Поговорили, - выдавила я.

- И…

- И я узнала, что это, оказывается, я виновата в измене. Я стала скучной, толстой, занята ребенком… У меня после родов поехала кукуха. Он долго терпел, но в итоге не вытерпел и пошел налево. Но, несмотря на то, как я ужасна, все равно хочет сохранить семью и считает, что это возможно.