Я все-таки расхохоталась. Влад выключил воду и обиженно посмотрел на меня.

– Я делаю что-то не так? – неуверенно поинтересовался он.

– Да кто же… ха-ха-ха… моет… ха-ха-ха-ха! Ой, я не могу!.. – Я схватилась за живот, потому что он начал болеть от сильного веселья. Вот умора! Какой же Влад все-таки смешной! Теперь понятно, почему утром у него не получилось сделать омлет. Он совсем не дружит с кухней!

– Ну вот такой я неумелый. – Влад пожал плечами и грустно опустил голову, бросив мокрый блин обратно в тарелку.

– Чудик ты просто! – Я похлопала его по спине. – Давай переворачивай. – Я сунула ему лопатку, а сама отправилась на поиски бумажных полотенец. Кажется, я видела их на подоконнике совсем недавно… Есть! Я отмотала с объемного рулона необходимую длину и прижала полотенце к блинчику с двух сторон и к тарелке, впитывая влагу.

Тем временем Влад с надутыми губами тёр лопаткой тесто, прилипшее к стенке сковороды.

– Под водой еще можно помыть блин, но губкой его точно не стоит тереть, – с улыбкой сказала я и запихала в рот расплющенный блинчик. Он был еще немного влажным, но вкус это почти не испортило.

– Я не такой способный, – буркнул Влад. – И не надо есть эту гадость. – Кажется, его губа оттопырилась еще больше. Руки чесались дернуть за нее!

Я дожевала блинчик и протерла перепачканные маслом губы.

– Это не гадость, а вкуснятина! Не дуйся! – Я пихнула Влада локтем в бок. Он дернулся, как от сильного удара, и выпучил глаза. – Ты ведь хочешь научиться готовить?

– Ну да. – Влад отправил блин в тарелку и зачерпнул поварешкой новую порцию теста.

Я внимательно проследила за его действиями.

– Тогда ошибки на этом пути неизбежны. Тебе придется принять этот факт. Если ты будешь делать только то, что у тебя хорошо получается, то ничему не научишься. Как бы заезжено это ни звучало, ошибаться нормально. Ошибки – это часть нашей жизни, а не что-то неправильное, чего не должно существовать. Они помогают нам совершенствоваться. И чаще всего удовольствие доставляет не достигнутая цель, а сам пройденный путь и предвкушение победы.

Влад был занят новым блином, но я замечала, что иногда он поглядывал на меня и поджимал губы.

Мы провозились перед плитой около часа, а потом Влад сделал нам чай, и мы уселись за стол с баночкой сметаны и упаковкой малинового варенья. После моей критики он притих и был немногословным. Я старалась его разговорить, шутила (что не очень удачно выходило), тыкала Влада пальцем в плечо и нахваливала наш поздний ужин, но он не собирался вылезать из своего панциря.

– Тебе самому-то нравятся твои блинчики? – Я достала телефон и сфотографировала себе на память тарелку с блинами и насупившегося Влада.

– Ага, – отрешенно отозвался он и облизал перепачканный в джеме палец.

Влад съел большую часть блинов, так что, думаю, он оценил свой труд.

– Запиши, пока помнишь, рецепт. На следующей неделе устрою тебе экзамен.

Влад посмотрел на меня.

– А что мне будет, если я пройду его? – В глазах Влада зажегся интерес.

– По головке тебя поглажу, – усмехнулась я.

Влад хмыкнул.

– Она будет не против.

– Кто?

– Моя головка. – Нагловатая улыбочка расползлась на губах Влада.

Ну вот, кажется, он реабилитировался.

Тут до меня дошел смысл его слов.

Я вскочила из-за стола, округлив глаза от возмущения.

– Я имела в виду твою голову, на которой растут волосы! – вырвалось из меня.

Мои руки задрожали от смущения.

– Ну, в моих трусах тоже…

Я не дала ему договорить.

– Лучше промолчи!

Влад застегнул невидимую молнию на губах, таинственно посматривая на меня. Когда я говорила, что мне нравятся его специфические шуточки, то имела в виду не эти.