– Это ты привёл их сюда, предатель! – взревел Рэв, выхватывая из ножен внушительных размеров меч. – Клянусь молотом Тора, мы примем достойную смерть! Нас ждёт Валгалла! Но сначала я увижу, какого цвета твои внутренности!

Пальцы ярла непроизвольно потянулись к бедру, чтобы взяться за рукоять оружия.

Его не было.

В груди у Фроуда разлился холодок, а на лбу выступили капли пота.

Боковым зрением он лишь увидел, как княжич резко взмахнул двумя руками и сделал шаг вперёд, закрывая его своим телом.

– Ну что, – услыхал ярл спокойный голос Антона. – Я же обещал тебя защищать. Говори со своими людьми дальше. Теперь тебе никто не помешает.

Выглянув из-за спины великана, Фроуд увидел лежащего на земле навзничь херсира.

Из груди и правой глазницы Рэва торчали рукояти метательных ножей.

Дрожь в теле мгновенно прошла, и ярл снова заговорил:

– Княжич не хочет больше смертей и ещё раз предлагает сдать оружие и принести ему клятву верности на крови. Я тоже это сделаю!

Фроуд обвёл медленным тяжёлым взглядом стоящую напротив него притихшую толпу людей.

– Новогородские ратники и викинги из дружины Антона называют его конунгом. По праву своего рождения он прямой наследник самого князя Гостомысла – правителя всей Биармии и Гардарики! И для меня, вашего ярла, нет ничего зазорного в том, что я буду ходить под его рукой. Ну а тем, кто не желает подчиниться, конунг благосклонно разрешает взять один драккар, своё оружие и навсегда покинуть здешние земли.

– А как он поступит с нашей добычей от похода? – тщедушный старик-викинг с редкой всклокоченной бородой тронул за рукав Фроуда.

– Она вся останется на берегу. После принесённой клятвы княжич половину заберёт себе, а остальное я поделю промеж вас. Себе ничего брать не буду.

Даны, позабыв об угрожающей им смерти, подняли такой шум, что княжич со смехом закрыл ладонями уши.

От внимания ярла не ускользнуло, как толпа медленно начала делиться на две части, меньшая из которых с криками и руганью направилась к реке.

– На каком драккаре добыча? – поманил к себе пальцем старика-викинга Фроуд.

– На самом большом. Том, что посерёдке.

Уходящие по берегу люди свернули в сторону стоящего слева на отмели драккара, чем вызвали вздох облегчения у ярла.

Он попробовал сосчитать, сколько человек вознамерилось покинуть соплеменников, но на седьмом десятке сбился и огорчённо махнул рукой.

– Мы сделали всё, что могли, – донёсся до него голос Антона. – Они не пропадут. Я думаю, твои люди вернутся в те земли, которые недавно грабили. Там перезимуют, а потом пойдут на службу к какому-нибудь правителю. Может, мы с ними ещё встретимся. Ну а пока проследи, чтобы оставшиеся воины сдали оружие и перенесли добычу на берег. До захода солнца нам нужно успеть провести обряд принесения клятвы.

– А ты?

– После дележа добычи мне здесь больше незачем оставаться. Других дел много. Ты ярл, вот и распоряжайся. Если понадобится, Вебьорн тебе поможет. Он с сотней ратников останется на холме.

Фроуд долго смотрел вслед уходящей к лесу могучей фигуре княжича.

Этот ещё совсем молодой человек восхищал его всё больше и больше. Каким-то непостижимым образом в нём сочетались не только воинский талант, но и ум, мудрость, умение повелевать людьми. И даже великодушие.

Свежий ветер раздувал паруса двух десятков лодий и драккаров, плывущих вдоль полуденного берега Варяжского моря вдогонку за кораблями свеев.

За последние пару лет это был первый набег викингов, осмелившихся войти в устье Невы, помышлявших о захвате городов и посёлков, подвластных Новогороду.

Чужаков на реке заметили охотники и тут же отправили гонцов к княжичу Антону, а уж он встретил вражеские драккары в десятке вёрст от Ладоги, благо его дружина тоже была готова отправиться в поход.