В боях 1942-го полк, действуя в авангарде частей 347-й стрелковой дивизии, сражался с фашистами на подступах к Таганрогу. Мы шли вместе с конницей частей генерала Иссы Плиева. Нас преследовали вражеские «мессершмитты» и обстреливали. Во время одного из таких налётов нам дали приказ: всем лечь на землю, велели уложить и коней. Кони – послушные животные, они тоже легли. Когда налёт закончился, слышу: «Всем, кто живой, встать!» Часть солдат встала и подняла своих коней, но сколько осталось лежать!

Мне страшно и горько: ужасающая картина поля, усыпанного телами людей и лошадей, стоит перед глазами. Но маленький требовательный журналист где-то в глубине меня желает знать: был ли на острове засекреченный объект? Я думаю о том, как бы похитрее выспросить об этом у Карла Филипповича, – и спрашиваю напрямую.

Он смотрит на меня без тени улыбки. Сдержанно отвечает:

– Был какой-то кроватный завод. В его здании расположился наш КП. Рядом – санчасть. Немцы вели такой плотный огонь по острову, что санчасть почти полностью разгромили, погибли наши раненые, медсёстры…

Кроватный завод? Это совсем не то, что я бы хотела услышать. Деревянные кровати, что ли, они там делали? Или железные?

Записываю, что во втором освобождении Ростова Карл Пчемьян участвовать не смог – получил ранение в ногу.

В мирное время пулемётчик вновь стал музыкантом. Взял скрипку в руки и пошёл учить детей в музыкальную школу. Здесь встретил красавицу Тамару, пианистку с тонкими нежными пальчиками, – и женился.

Стройный седой музыкант берёт в руки скрипку и исполняет «Чардаш» Монти, потом известный романс:

– Однолюб, – констатирует жена и смотрит на своего неугомонного мужа с нескрываемой нежностью.

«Ай да Карлуша! Ай да артист!» – скажу я сама себе через несколько дней после нашего интервью, когда выясню: никакого мебельного производства на Зелёном острове не было ни в 40-е, ни в другие годы. Суть розыгрыша лукавого скрипача в полной мере я осознаю, спросив дома свою маму:

– Мам, ты знаешь что-нибудь про кроватный завод? Разве такие существовали?

– Анекдот знаю. Старый, – ответила она. – Встречаются два приятеля. Один другого спрашивает: «Ты где работаешь?» «На кроватном заводе, – говорит первый. – Работаю и работаю. Только одна незадача получается. Все с работы домой обычно что-нибудь тащат, вот и я со своего завода детальки приволок, хотел кровать собрать». «Ну?» «Да что ну! Как ни соберу – всё пулемёт получается».

Так вот какой «кроватный» завод находился на Зелёном острове! Настоящий солдат Карл Пчемьян обманывать журналиста не стал. А правду преподнёс так виртуозно, что понять её мог только тот, кто говорит на одном языке с людьми военного поколения.

Редкий человек Илья Татевосович Дзреев! Настоящий былинный богатырь, только родом не из Мурома, а из Чалтыря. Стоит узнать всего несколько фактов из его биографии, чтобы захотеть написать о нём целую книгу. Мы познакомились с ним, когда ему было 95. Илья-богатырь и в таком возрасте не растерял ни одного своего увлечения!

Хорошую литературу любит, играет в шахматы так, что не каждый сильный шахматист согласится сесть с ним за один стол, чтобы сыграть с ним партию. Кому охота проигрывать? Увлекается коллекционированием открыток, марок.

Илья Татевосович знает пять языков: русский, армянский, сербский, татарский, еврейский, – и всё благодаря друзьям, которых никогда не разделял в зависимости от национальности. О том, как он воевал, говорят награды: орден Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу», медаль «За взятие Будапешта». Артиллерист, командир батареи, позже миномётчик, он прошёл с боями несколько стран, освобождая Украину, Болгарию, Югославию, Венгрию… Но это ещё не всё. Дважды Илью Татевосовича собирались представить к званию Героя Советского Союза. Как и где затерялись эти документы, ветеран не стал выяснять. Командир полка погиб: буквально на следующий день после того, как пообещал их отправить. Да и о самом Илье Татевосовиче прошёл слух, что его нет в живых. На самом деле выжил юный богатырь после тяжелейшего ранения.