– И откуда ты только все знаешь, а? – удивилась я.

– У меня среди мальчишек есть друзья. Они-то мне все и рассказывают. Однажды ребята хотели наказать Диму за что-то и стали готовить заговор против него. Я точно не помню, в чем там дело было. Так вот, узнав про это, я пошла напрямую к главному «козырю» мальчишеской общаги – Игорю Пакесу, и попросила не трогать Диму. Пакес такой же местный, как и я. Мы знакомы с детства. Он всегда относился ко мне, как к своей сестренке. Игорь тогда выслушал меня внимательно и пообещал, что ребята не тронут Диму. Я не знаю, в курсе ли Дима о нашем разговоре с Пакесом, но все равно рада, что тогда уберегла его от неприятностей, – довольно улыбнулась Вероника.

– Вот так, Захар Анатольевич! Иногда обычная девчонка в старых сандалиях может уберечь мальчика от неприятностей. И этот малец может даже и не познал ее доброты. Порой мы не замечаем многого в жизни. В тот день я второй раз убедилась в том, что самое главное в людях – это душа и сострадание, умение оставаться человеком в любой ситуации.

Футбольное поле казалось мне огромным из-за ноющей боли в пятках. Я думала, что мы никогда не пересечем его. Вокруг поля были расставлены деревянные скамейки, а само оно было засеяно травой, которая только-только начинала пробиваться после долгой и холодной зимы. Самым ярким, что я увидела среди всей серости, были футбольные ворота, выкрашенные в ярко-желтый цвет.

Когда поле, наконец-то, закончилось, мы оказались у двухэтажного здания, идентичного нашему. Вероника уверено открыла дверь и вошла внутрь помещения. Я, хромая, проследовала за ней. К нам тут же подошел мужчина средних лет, похожий на учителя.

– Вам чего, девочки? – спросил он.

– Здравствуйте, Дмитрий Александрович! Это моя подруга Ульяна. Мы пришли проведать ее младшего брата, – быстро проговорила Вероника.

– Понятно! Ну тогда подождите на улице. Я попрошу ребят позвать его. Как зовут-то мальчика? – спросил Дмитрий Александрович.

– Спиридонов Алексей, – ответила я. – Нас только вчера привезли.

– Хорошо, ждите на улице, девочки. Он сейчас выйдет, – в голосе мужчины почувствовалась строгость.

– Дмитрий Александрович работает у нас завхозом. Он очень строгий, но прислушивается к мнению Пакеса, – щебетала Вероника, пока мы шли к ближайшей скамейке.

Присев, я достала из кармана печенье, завернутое в двойной тетрадный лист. Тут я вспомнила наш разговор в каптерке:

– Вероника, ты сказала, что из печенья можно сделать торт…

– Да, а чему ты удивляешься? Ты не ела торт из печенья? – перебила она меня, вытаращив глаза.

– Нет, никогда не ела, – я растерялась. В моей прошлой жизни торты делали из специальных коржей, смазывали кремом и украшали розочками или шоколадной крошкой.

– О, это целая история! Слушай, каждый день нам дают по три печеньки к чаю во время завтрака. Я их не ем, а отношу в каптерку и складываю их в плотный мешочек. Ну, ты его видела сегодня. Я собираю печенье почти месяц, чтобы получилось больше семидесяти штук. Ты знаешь, что это почти килограмм? Потом я их достаю, мелко крошу, а крошки засыпаю обратно в мешочек. Только крошки я не храню долго, а достаю их на следующее утро. Обычно я подгадываю под воскресенье, так как в остальные дни учеба, и времени, чтобы спокойно полакомиться тортом, не хватает, – со всей серьезностью проговорила Вероника. – Самое главное в торте что? Правильно, на-чин-ка! С этим немного сложнее. Я знаю некоторых ребят, к которым еще кто-то приходит с улицы. Их очень мало. Ну, так вот, я иду к ним и прошу, хоть это иногда и унизительно, немного орешков или шоколадных конфет. Много не надо, только горсточку. Начинку можно сделать даже из фруктов. Но со мной не всегда делятся. Бывает, что я ем просто торт без начинки, залитый сладким чаем.