Молитва у обоих шла довольно тихо и размеренно. Но тут случилось следующее. Их гость начал трястись и кидаться на стены. Вдруг он начал орать не своим голосом.

– Я не допущу, чтобы этот ребенок выжил. Заткнитесь, твари.

– Господи, прости грешника, во тьме заблудившегося, укажи ему путь к свету, – говорил монах.

Тут Вова взял деревянный крест и положил его на лоб гостя.

– Именем Господа говори, нечисть, чем тебе помешал ребенок? – спросил Вова.

– Враг приводит в мир своих служителей. Мир мой должен быть населен моими братьями. Таких, как вы, надо уничтожать, – орал демон из гостя.

– Именем Господа душа ребенка будет спасена. Отойди, порождение ада, отправляйся к хозяину своему. Твое место там. Не морочь души честных людей, – сказал монах.

Тут гостя начало трясти и поднимать вверх. В это время монах зажег лампадку и начал окуривать гостя. Крик стоял невероятный, кажется, что содрогался весь лес и все живое вокруг.

Тело гостя постепенно ослабло, и он повалился на пол.

– Как чувствуешь себя? – спросил Вова у него.

– Нормально, – ответил тот, – я должен идти, надо закончить дело.

– Так иди и сделай, – сказал монах.

Дверь закрылась, гость ушел. После оба узнали, что ребенка он успел спасти, а деньги, которые были получены, совсем малая часть от ранее запрошенного, были направлены на храм, который строился при больнице.

Вот так все и было. Люцифер ведет борьбу со всем миром и не хочет, чтобы слуг Господа становилось больше, он присылает своих слуг для совершения того, что хочется ему. Но он забыл одну вещь: человек творение Божье, а Создатель любит свои творения и ищет способы привести их к себе. Вовремя одумавшись, можно исправить много, на что человек душу открывает, то к нему и приходит, а если не открыть душу слугам Люцифера, а слугам Господа открыть, тогда князь тьмы будет повержен в очередной раз.

Гордыня, или не тягайся со мной…

Вова ушел от монаха уже ближе к ночи. На небе зажглись звезды, ярко блестела луна, было светло вокруг.

Придя домой, парень лег спать. Для него это был день, наполненный большим количеством событий. Он понимал все больше и больше, как велика сила Господа над всем, что есть на земле. Он уснул с этой мыслью.

Но ничто человеческое не чуждо никому, и грех может проникнуть даже в самое чистое сердце, страстям нельзя давать волю.

После очередного воскресного служения Вова был приглашен в монастырь к отцу Иннокентию.

– Батюшка, что за нужда до меня? – спросил его он.

– Ничего, просто побудь здесь, – ответил настоятель.

– Хорошо.

Монастырь был довольно большим. Там находилось три храма, трапезная, подсобные помещения. Братия в количестве 38 человек, включая настоятеля. Вова любил там бывать, молиться, сидеть в трапезной за одним столом с братьями и отцом-настоятелем.

Проведя весь день в монастыре, парень заметил, что один из братьев ведет себя как обычно и в то же время необычно. В течение всего дня он, выполняя послушания, делал это как не служение Господу, а как одолжение кому-то. И еще Вову поразила одна его фраза, сказанная в обед по отношению к одному из братьев.

– Отойди, я могу все сделать, не тягайся со мной, – сказал тот другому монаху, пытающемуся ему помочь перенести бочку на другое место.

К вечеру Вова подошел к этому монаху.

– Что происходит, брат? Почему ты так? Он хотел тебе помочь.

– Я силен сам. Я все могу, не нужны мне помощники, – ответил тот довольно зло.

– Брат, не сердись. Я от чистого сердца, – сказал монах, который пытался помочь перенести бочку.

– Что с ним? – спросил Вова у настоятеля.

– Гордость – один из грехов, одна из страстей. Грех никого не обходит мимо. Он один из лучших и упорных братьев. Но уже дня три он ведет себя не как обычно, – ответил отец Иннокентий.