Я не за и не против детского сада. Это, как и школа, – настоящая лотерея. И выигрывает тот, кому посчастливилось найти хорошего воспитателя.

В восемнадцать лет я вышла замуж, через год родилась Мария, наша первая дочь. Я не могла спокойно сидеть на месте: справлялась одновременно с ребёнком и учёбой в университете, никаких академических отпусков, вперёд и только вперёд! Маруся росла, мы с мужем работали. Купили новую квартиру, и стало скучно. Тогда, пять лет спустя, у нас появилась Глаша. Я опять не могла усидеть на месте, решила защитить кандидатскую, вышла на новую работу, потом организовала свой бизнес – праздничное агентство. Муж работал, жизнь бежала вперёд. Еще через пять лет вновь стало скучно… Тогда у нас родился Степан.

В мае 2012 года Стёпе исполнялось пять лет. Ага, наша контрольная точка. Но еще зимой 2012 года я не задумывалась об очередной беременности. Прекрасная работа, отличный коллектив, много планов…

Тут у меня сбился цикл, начались кровотечения и боли. Диагноз – эндометриоз. Мой доктор предложил два пути: гормоны (длительный прием со всевозможными побочными явлениями) или беременность. Муж сказал: «Ну, что делать… Это же наш срок – пять лет. Пора!»

Сказано – сделано. В первые дни июля, еще до ожидаемых месячных, тест показал две, слабые и бледные, полоски. Но сомнений не было.

Первые недели три меня тошнило, а так раньше было только с девочками. Интуиция (которая и потом будет вечно врать) говорила – мальчик! То же самое показало и УЗИ в двенадцать недель. На радостях мы накупили для малыша одежду голубого цвета.

В эту четвёртую беременность я хотела:

– доходить хотя бы до 36 недель (все мои дети рождаются раньше срока, но врачи считают это физиологической и генетической особенностью);

– чтобы вес ребёнка был хотя бы 3 кг;

– набрать не более 15 кг, ведь я всегда набирала 22–25 кг;

– родить самой.

Ради выполнения этих пунктов я пила витамины горстями всю беременность.

Сначала всё шло резво: я отдыхала с детьми на море, потом летала с мужем в Мадрид. Много работала; в планах даже был выход на работу через три месяца после родов. Мой любимый муж только улыбался, зная, какой зверский материнский инстинкт просыпается во мне после родов.

Чем ближе к декрету, тем становилось тяжелее. Болело всё и везде, сил не оставалось ни на что. На работе поменялось начальство, думать о возвращении туда после родов стало тошно. Ах да, в шестнадцать недель мы узнали, что наш Василий будет Дуняшей. Заказали модную коляску и все девчоночье, розово-прекрасное. Все стали ждать принцессу.

В тридцать недель начался жуткий тонус, пришлось перейти на постельный режим с гинипралом. Это расстроило. Любое нарушение планов меня всегда выбивает из колеи, а тут ещё предстоял месяц тюленьего образа жизни. Для подстраховки стали заранее выбирать родильный дом. Мое депрессивное состояние толкало меня к самобичеванию. Я предложила мужу сэкономить и родить в ЦПСИР, но пара снегопадов и его мягкие уговоры вернули меня к первоначальному сценарию: самый близкий для нас роддом, где можно рожать с рубцом, – новый ПМЦ в Лапино. Мой врач Зябликова выбрала мне врача, который сможет принять такие роды и при этом будет не из самой дорогой категории. Доктор Землянская мне сразу понравилась, да и фамилия на букву «З» была для меня добрым знаком.

Важным фактором в нашей истории была коляска. Мы с дочкой договорились: пока коляска не придёт – никаких родов. Об этом я её попросила.

16 февраля был юбилей мой подруги, но я ещё за месяц сказала, что мы не сможем прийти, так как у меня постельный режим. А у самой в тот момент промелькнула мысль: «Ну или потому, что буду рожать». Мысль я эту гнала и настраивалась хотя бы на 23 февраля. Гинипрал должны были отменить 21 февраля.