— Похоже, я отравилась, Илья Викторович, — понизила голос Ираида. — Не могли бы вы отпустить меня? Отлежусь и завтра обязательно выйду.

— Да, конечно, — Селиванов был рад, что проблема решилась так просто. — Попросить, чтобы вас кто-нибудь домой отвез?

— Нет-нет, — она как-то боком встала и, прижимая к себе сумку, пошла к двери. — Спасибо, я сама.

Каждый шаг отдавался внутри режущей болью. Вот сколько раз говорила себе, что соленое и острое вредно, и на тебе. Или это все же тот сыр, не зря запах у него был такой странный. Ирочка сказала — так и должно быть. Но разве после нормального сыра так может болеть желудок?

Илья дождался, пока секретарша выйдет, и принялся нажимать кнопки факса.

Скоро он будет знать, где сейчас обитает Мишка и чем занимается. Прости, друг, но лучше все же проверить.

***

Все надежды на то, что удастся спокойно поработать и подумать, рухнули. Дина неожиданно огребла кучу работы, которую нужно было сделать практически немедленно. Мало того, работу ей поручил, вызвав к себе, лично Селиванов. Ираиды в приемной не обнаружилось. И Дина поняла, что часть из порученного — то, что надо бы, вообще-то говоря, делать секретарю. Но возражать не стала, только задала уточняющие вопросы и отправилась обратно к себе — выполнять.

Может быть, у них тут практика такая — подменять по очереди секретаршу? Или это проверка на исполнительность?

Да какая разница — и не такое приходилось делать.

Женя покосился на бумаги и дискеты, но промолчал. Должно быть, испугался, что часть работы ему перепадет. Этот ленивец начал уже откровенно раздражать девушку — понятно, что он пользуется смутным временем и заставить его что-то делать сейчас невозможно. Тогда хотя бы не маячил, занимая столько места в комнате. Зажатая в своем углу, Дина взялась за дело. Раньше ей приходилось работать с деловой перепиской, так что с половиной писем она быстро справилась. Потом сходила пообедать и вернулась, полная решимости при первой же возможности как-нибудь уесть соседа.

Но Женя, словно почувствовав это, стал большую часть времени проводить в курилке. Там было нечто вроде клуба по интересам, а интерес нынче у всех был один — что ещё случится в «Альтаире» и кого это коснется.

К вечеру, однако, сосед вернулся и сообщил хорошее известие — Лену Жукову прооперировали и она уже пришла в себя. Дина Жукову не знала, но от души порадовалась за неё.

— Мать её приезжала, Селиванов выписал ей материальную помощь, — Женя решительно вырубил компьютер и сладко потянулся, словно провел весь день в трудах праведных. — Домой пора. Ты идешь?

— Нет, — сердито отозвалась Дина. — Я должна сегодня закончить, Илья Викторович просил.

— Ах, Илья Викторович просил… Ну, тогда ладно, трудись. А я пошел.

И он совершенно бессовестным образом испарился.

Наглец он все-таки.

Дина прихватив пакет с купленным в кафе яблочным пирогом отправилась в столовую. Если уж придется задержаться, то не сидеть же голодной.

В закутке между холодильником и столом сидела девушка-овечка и тихонько плакала.

— Ты чего? — испугалась Дина. — Случилось что-то?

— Нет, ничего особенного, — Лора всхлипнула. — Ленку жалко.

— Так, вроде бы, есть надежда, что поправится.

— Знаю. Просто я недавно с матерью её разговаривала… Она мне перстень привезла. Представляешь, эта дурочка не успела в сознание прийти, как стала умолять маму отвезти мне это дурацкое кольцо. И той пришлось тащиться через всю Москву.

— Ничего не понимаю. — Дина сунула пирог в микроволновку и включила кофеварку. — О каком перстне речь?

— О том, который мне Илья Селиванов на день рождения подарил. Серебряная безделушка с кораллом. Ленка в тот вечер взяла у меня его поносить, — Лора достала платочек и пудреницу и принялась уничтожать последствия слез. Правда, без особого успеха. — Вот ведь, рева-корова, — огорчилась она и продолжила: — В общем, когда авария случилась, перстень у неё на пальце был, и Ленка, едва от наркоза очухалась, и к ней родителей пустили, сразу нервничать стала — где перстень? Пришлось отыскать. И тогда она маму послала срочно эту ерунду мне вернуть…