– Вы хотите устроить голосование? – уточнила я.

– У нас будет совет, – ответила она. – И вам тоже следует на него явиться. В противном случае ваш голос учитываться не будет.

Час от часу не легче! Видимо, моей ректорской власти уже не достаточно, чтобы просто объявить о принятом решении. Тогда что я вообще могу, как главная фигура академии? Нет, тут происходят какие-то тёмные игры, в которые лучше бы не играть. Впрочем, правила этих игр мне следовало бы тщательно изучить.

– С удовольствием приду, – улыбнулась я. – Где будет проходить собрание?

– В зале для собраний, разумеется! – развела руками Ардаса. – Если хотите, я попрошу Гульдора отвести вас туда.

– Будьте так любезны! – ответила я.

И она покинула мой кабинет, оставляя тяжёлый отпечаток беспомощности в моей душе, и сильную брешь в моём хорошем настроении.

– Не удивительно, что эту женщину адепты недолюбливают. Как можно любить того, в ком жизни-то и не видно? – выдохнула я.

– Вот состаришься, тогда и посмотрим, в ком какая будет жизнь! – прокомментировала мои мрачные суждения Вианора.

– Ну, нет уж! – отказалась я. – Давай-ка не будем думать о таких ужасах, ладно?

– Как пожелаешь! – пожала аккуратными плечиками Вианора.

Вечером ко мне явился Гульдор. Я и думать забыла о собрании, а он одним только своим видом нахально напомнил мне о предстоящей пытке.

– О, – наигранно обрадовалась я. – Вот и вы!

– Вы идёте на собрание, ректор? – спросил он, оглядывая мой кабинет.

– Иду, – обречённо подтвердила я, и встала из-за стола.

Мы вышли из моего кабинета и зашагали по коридорам академии. Зал для совещаний оказался не близко, Гульдор бодро шагал вперёд, то и дело сворачивая за угол, словно бы в этом и была его работа.

– Если совещания будут проходить чаще, чем один раз за мою ректорскую деятельность, – предупредила я, уже изрядно запыхавшись, – то нам нужно срочно что-то менять, Гульдор.

Однако мой заместитель не разделял моих взглядов. И за очередным поворотом, мы, наконец, добрались до полуоткрытой двери, полоска света из которой падала на деревянный пол академии.

Мы вошли внутрь. В просторной и практически пустой аудитории стоял вытянутый дубовый стол. За ним уже сидело с полтора десятка человек, все они что-то бурно обсуждали. Едва нас заметили, все, словно бы по команде встали.

– Садитесь, – рассеянно произнесла я, однако никто так и не сел.

– Садитесь, – послышался голос Ардасы, и все послушно заняли свои места.

Так, по всей видимости, работа с этими людьми предстоит колоссальная.

Сама профессор по Воспитательной деятельности находилась напротив пустующего места ректора.

Я села за стол, Гульдор уселся справа от меня. Оглядев собравшихся, я решила сама начать собрание:

– Приветствую вас, коллеги! Профессор Ардаса собрала нас сегодня здесь для уточнения некоторых правил в нашей академии. Давайте обсудим все нюансы грядущих перемен.

Внимание десятков глаз было обращено на меня, они вдумчиво слушали мою речь.

– Совершенно верно! – подхватила Ардаса, и головы профессоров устремились на неё, – однако перед обсуждением грядущих перемен нам необходимо выявить в них острую необходимость, ректор.

– Необходимость в переменах есть, – ответила я. – Она буквально ощущается в воздухе.

– Если в воздухе что-нибудь и ощущается, ректор Миракса, – укоризненно покачала головой Ардаса, – то это вовсе не значит, что ваше обоняние не нуждается в корректировке. Кто-нибудь желает высказаться по этому вопросу?

В воздух поднялась одна рука, и я с негодованием узнала в её обладателе Элгариса, того самого адепта, что недавно являлся ко мне открывать своё сердце.