Дис-гар-мо-ни-я…

Это когда ты настолько отличаешься от других членов семьи, что кажется, будто ты живешь на соседней планете. И тебе к ним не перебраться.

– Дина, что он сказал? Повтори слово в слово, что он сказал?! – потребовала Лера, наконец отыскав телефон.

– Он сказал, что у него мобильник разряжен, – запоздало сообщила Динка и мгновенно схлопотала пару ласковых с двух сторон.

Лера начала встречаться с Матвеем около двух лет назад. «До чего же красивая пара», – говорили буквально все. И это была правда. Она – стройная кареглазая брюнетка, он – высокий, плечистый, светловолосый. Когда они, держась за руки, шли по Цветочной улице, Динке казалось, будто перед глазами летят кадры киноленты, и с минуты на минуту из кустов выйдет режиссер и объявит: «Все! Снято! Давайте следующий дубль». Бывает же, что люди находят друг друга так удивительно правильно.

Однажды Лера пришла и тихо сообщила: «Он меня поцеловал… Представляешь? Только маме не говори, а то начнет лекции читать. Динка, это так здорово…» А Динка и не сомневалась, что здорово. Матвей, конечно, бывает слишком громкий, ироничный, несдержанный и даже резкий, но он точно добрый. Такое всегда чувствуется.

«Жаль, мама недолюбливает Матвея, но это потому, что он независимый», – думала Динка, опираясь на жизненный опыт.

А еще она знала, что если бы Матвей оказался слабохарактерным, то он бы тоже не попал в список любимчиков.

У Леры и Дины были разные отцы. «Сходила я два раза замуж, как порядочная женщина, а теперь поживу для себя, – раньше частенько говорила Маргарита Львовна и непременно добавляла: – Мне с мужьями не повезло, надеюсь, дочери поумнее и порасторопнее будут». Первый раз Динка услышала эти фразы лет в семь, сразу после развода родителей. И тогда она пришла к выводу, что мужей выдают на какой-то ярмарке, где нужно проявить смекалку и непременно поработать локтями, и уж тогда ты точно заполучишь хорошего мужчину.

Отец Леры, если верить бабушке, всегда был независимым, упрямым и «зарплату целиком никогда не отдавал, а кто знает, на что он эти деньги тратит?» Каждое лето он вез семью на турбазу, «а мог бы найти денег на нормальный отдых на юге, где нет этой треклятой мошкары!» И работа у него была «бесперспективная абсолютно, всем же известно, что пожарники особую карьеру сделать не могут».

Динка видела отца Леры два раза, когда тот приезжал навестить дочь, а потом с кухни доносился недовольный голос матери: «Зачем он сюда таскается, сколько раз говорить, что у нас новая жизнь…» Это было давно. Тысячу лет назад. Динка тогда еще играла в куклы, и никто не воспринимал ее всерьез – подслушивай сколько хочешь. Вот таким нехитрым способом позже она узнала, что Лера сама позвонила отцу и сказала, что встречаться далее им не обязательно.

История второго замужества Маргариты Львовны была другой и такой же одновременно. «Ничего-то Николаю не нужно, абсолютно безынициативный. Если бы захотел, то давно бы уже стал финансовым директором! Мы, между прочим, изначально на это рассчитывали, – ворчала бабушка. – Я на сто процентов уверена, что на работе его добротой пользуются абсолютно все. Нет и не будет от Николая никакого толка». Динка хорошо помнила, как в такие моменты у нее портилось настроение, и в груди будто струна натягивалась. Ее бросало то в жар, то в холод и хотелось ворваться на кухню, сжать кулаки и закричать.

Отец очень любил Динку, и после развода приезжал в гости почти каждое воскресенье. Он приносил конфеты и пряники, читал вслух книжки, помогал с математикой и привычно произносил: «Бэмби, скоро опять увидимся». Динка кивала, улыбалась и вздыхала. Она отмечала, что отец больше не надевает тапочки, а ходит в носках, и догадывалась, что так ему комфортнее, потому что шаги тихи и неслышны на кухне. Он стал еще больше сутулиться и предпочитал сидеть в дальнем углу комнаты на потертом временем стуле.