И удивительное дело. Они стали помогать мне лучше таблеток и пилюль, но именно тогда я обнаружил, что у меня улучшилась память. Стихотворения, которые раньше я с трудом запоминал, теперь запечатлевались в голове после первого прочтения.

Но и это не все. Если я сидел на первой парте перед учительницей, я вдруг стал ловить обрывки мыслей. Фамилии, которые проносились у неё в голове.

Это было такое открытие, я даже обалдел. Неужели моя голова была способна улавливать чужие мысли?

Однажды, уловив фамилию Сидоров, я быстро чиркнул записку «Сидор, готовься, тебя скоро вызовут к доске». И я не ошибся. Так я стал героем и всезнающим в нашем классе. Когда я пытался на полном серьезе объяснить ребятам, как это у меня получается, надо мной просто смеялись. Чтобы не прослыть шарлатаном, я прекратил свои эксперименты с угадыванием фамилий или что-то в этом роде. Потом был университет, где я получил второе сотрясение мозга. Это произошло при уборке картофеля в подшефном колхозе. Машину перегрузили мешками, борта не выдерживали, и я получил сильнейший удар по голове. И опять больница, и опять таблетки, и я вновь вспомнил про мантры. Но тогда я не просто их повторял, а как бы беседовал с двойником.

И эти беседы. Эти повторы фраз и слов мне опять помогли выздороветь. Но, главное, ко мне вернулась эта способность улавливать чужие мысли. Неужели она – результат второго сотрясения мозга? Но все чаще от друзей я слышал – у тебя не все в порядке с головой. Это они говорили, когда я им озвучивал, что они думали в это время, глядя на красивые ножки проходящих студенток. А вот каким образом в моей голове появлялись их мысли, я не мог понять. И это меня и пугало, и озадачивало. А к чему я это все вспомнил, сидя дома и беседуя со своим двойником? Я досадовал, что эта удивительная способность не помогла мне избежать ситуации, в которой я находился. Почему я не оказался рядом с той головой, в которой появились мысли против меня? Из Управления по-прежнему нет звонков. Это удивляет и тревожит одновременно. Неужели моя дальнейшая судьба требует от руководства столько времени? А что я удивляюсь? Был бы я один, а то нас целая группа. И всех надо пристроить. Кого в ТАСС, кого в АПН или еще куда-нибудь… Да мало ли у нас контор, которые посылают сотрудников за рубеж поработать на пользу Родине? Есть, конечно, и другой вариант – пенсия. Вот этого, я уверен, боялся почти каждый из нашей группы. Но меня вопрос устройства беспокоил меньше всего. Может быть, потому что до пенсии было еще далеко. И я почему-то верил в свое удачное будущее. Интуиция, что ли, подсказывала, а она меня редко подводила. Это же с ума можно сойти от безызвестности. Я уже месяц в подвешенном состоянии. Ну ладно, было бы за что.

Но я не чувствую никакой вины за собой. Не знаю, что с другими из группы. Если я провинился, так вызовите, предъявите обвинения и объявите приговор. За месяц можно определиться с судьбой человека. Обо мне забыли, не поставили об этом в известность. Да, я продукт, жертва перестройки, начатой Горбачевым.

– Товарищи, не волнуйтесь, успокойтесь. Могу вас заверить, поезд не отправится, пока наш митинг не закончится. С руководством вокзала уже есть на этот счет договоренность. Но я думаю, мы уложимся в то время, которое было запланировано.

Так что не будем его тратить на пустые разговоры и начнем наш митинг. Кстати, уже стало традицией митинговать по поводу важнейших событий в жизни страны. Так было, когда отправлялись эшелоны с молодежью на стройки коммунизма, на освоение целинных земель. Сегодняшнее событие не менее важное. Мы выполняем поручение правительства по улучшению жизни и здоровья пенсионеров. Им передаются в вечное пользование несколько лучших санаториев. Пока открываем только один, но уже подыскиваются еще несколько штук. Да, я забыл представиться. Я – Кругляков, вице-спикер народной Думы, заместитель председателя партии «Великая Россия», или, как нас называют, партии власти. Да, мы имеем большинство мест в Думе, но это заслуга народа, который отдал нам свои голоса на прошедших выборах. Значит, он нам верит и доверяет. Почему нашу партию еще называют зеленой? На Западе тоже есть с таким же названием. Но они борются за экологию, за чистый воздух на планете. А мы боремся за интересы народа. Мы даем зеленый свет тем законам, которые работают на вас, защищают ваши интересы. Правда, бывают и исключения, когда мы голосуем против законов, предложенных, например, коммунистами. Почему? Потому что коммунисты – это волки в овечьей шкуре. Это они доказали за все годы своего правления. Все, что они предлагают, это защита узкопартийных интересов, того клана, которого не добил Ельцин. Теперь они прилагают все силы, чтобы остаться в живых и вновь завоевать доверие народа. Оппозиция, которая, к сожалению, существует в нашей стране, приклеила к нашей партии ярлык – мы партия воров и жуликов. За что? Потому что в наших рядах есть миллионеры и миллиардеры, которые нажили свое состояние нечестным путем. Но это не совсем так. Эти люди обогатились законным путем. И они не виноваты, что тогда, в 90-е годы, были несовершенные и слабые законы. Так кто виноват: люди или законы?