«Что значит, не будете», – кричала она, – «за вас буду платить? Вы что, боитесь задницы свои простудить? Неженки хреновые. Если вас бесплатно возят по санаториям, то, значит, за все остальное вам платить не надо? Послушались депутатов, этих болтунов, уши развесили и от меня хотите услышать то же самое? Депутаты в своей Думе хозяева, они могут вам обещать золотые горы, а здесь я хозяйка и не намерена платить за вас за простыни. Предупреждаю», – закончила она, – «если не заплатите, потом пожалеете».

Матрена, если бы ты видела и слышала весь этот спектакль, это «шоу», ты бы месяц не включала бы телевизор, ты бы была сыта по горло увиденным. Накричалась она и ушла. Белье вонючее, правда, забрала. От него уже в купе дышать стало нечем. Мы сразу же дверь закрыли на запор. Вдруг вернется и продолжит это «шоу». Мы даже сквозь стенку слышали, как она в других купе выступала. Мы ведь хотели после митинга познакомиться, стол небольшой собрать из своих припасов, ну и как бывает в таких случаях, немного вздрогнуть… Куда там. После ее криков весь аппетит пропал и настроения уже никакого. Так и завалились спать кто в чем был. Но мы зря думали, что у нас дверь заперта. Она, наверное, знает, как ее открывать. В общем, ночью, я даже не знаю во сколько, ворвались в купе двое или трое и давай нас дубасить, и даже с верхних скинули полок. Я спросонья не понял в чем дело: авария или землетрясение какое-то. Оказывается, все просто: проводница, пьянчужка эта, исполнила свое обещание отомстить нам за наше упрямство. В общем, Матрена, чтобы описать весь этот ужас, который я пережил за эту ночь ни бумаги, ни чернил не хватит. Приеду домой, расскажу во всех деталях. А утром, когда мы приехали на свою станцию к нам в купе, пожаловал опять ОМОН, как в Москве, и приказал всем выходить на перрон с вещами. И здесь шахидов тоже ищут, подумал я, но ошибся. Человек тридцать собралось, потом раздается команда: все, кто не заплатил за белье, шаг вперед. И тут появилась она, наша проводница собственной персоной. Морда опять красная, а на щеке большая царапина и фингал под глазом.

«Вот эти», – говорит она, – «главные дебоширы и хулиганы, нарушители спокойствия». ОМОН окружил нас и повел к вокзалу. Идем мы, а народ останавливается, смотрит на нас. И до того мне стыдно было, Матрен, ты не представляешь, готов был сквозь землю провалиться от стыда. Не знал, куда глаза прятать, чтобы на людей не смотреть. Слышу, как люди спрашивают: «Кого поймали: жуликов, мошенников, наперсточного?». А впереди нас идет проводница, задрав голову, как героиня. Пришли мы в отделение полиции. За столом – майор, молодой, упитанный и что-то дожевывал. Поковырял зубочисткой во рту и говорит проводнице: «Рассказывай, что они натворили».

«Перед вами», – говорит она, – «герои московского поезда, который вез пенсионеров в санаторий. Перед отправкой у них был митинг. Проводить их пришли аж депутаты Государственной думы. Поздравили, напутственные речи говорили, потом вручили продуктовые наборы. В каждом, естественно, бутылка и закуска. А когда они вернулись с митинга в вагоны, устроили проводы. Бутылки быстро опорожнили, и вот тут началось. А перед этим я им белье чистое принесла. Так они отказались за него платить. Придумали, что оно сырое и вонючее, и даже стали его в меня кидать, в общем, устроили драку. И если бы не мои друзья из соседних вагонов, я не знаю, чем бы это для меня кончилось». Кто-то из нашей группы что-то хотел сказать в оправдание, но майор не стал слушать.

«Если бы вы не в санаторий ехали», – заявил он, – «я бы вас всех посадил на 15 суток за хулиганство. И отдохнули бы вы с метлой в руке. Но я вас пожалею, не буду портить отдых. В общем, пользуйтесь добротой и моей, и потерпевшей. Я не буду заводить на вас никаких дел за хулиганство, а ограничимся штрафом. Таков закон и мой совет: в вашем возрасте пить надо меньше. Депутаты могут себе позволить лишнее, что они и делают перед каждым заседанием. Потом они такие законы принимают, диву даешься. Но зачем они вас спаивают и дарят бутылки…. Явно они забывают про ваш возраст и здоровье. Я уверен, не будь их бутылок и драк, не было бы царапин и фингалов. Поэтому по тысяче рублей с каждого придется взять. Кто не может сразу, отдадите потом».