Евгения… Шемякина… нет… Шарова… нет… Шатрова!

– Добрый день! – набрал он телефон сестры Людмилы Шатровой, – вас беспокоит старший следователь по делу вашего бывшего начальника…

– Да, слушаю вас, – голос был немного неуверен или даже напуган.

Мы можем встретиться неофициально?

У него была убеждённость в том, что она хотела помогать следствию, но боялась.

Евгения пришла без опоздания.

– Максим, я не должна этого говорить, но я никогда себе не прощу, если с Наташей что-нибудь случится.

– Что случится? Давайте по порядку, Евгения! Я гарантирую вам, что всё останется между нами.

– Мне не столько нужны эти ваши гарантии, сколько действия.

– Что вы имеете в виду?

– Люда, моя сестра, занимается суррогатным материнством, у неё очень успешное агентство.

– Как называется?

– «Неолайф». Она не просто помогает очень богатым клиентам находить суррогатных матерей, она работает по «запросам».

– Что это?

– Варламов хотел идеальную сурмаму, и давно. Умную, красивую, здоровую. Уже доказано, что организм суррогатной матери влияет информационно на развитие плода. И тут вдруг Наташа сама приходит в агентство. Представляешь?

– Как сама?

– Сама. Наташу никто бы не заставил на это решиться. Это её выбор. Скорее всего, ей не на что было жить, у неё же маленький ребёнок и больная мать.