Выдыхаю. Как ни крути, игнорировать совсем смущение не получается.

- Ты сам кровь берёшь? - спрашиваю, чтобы немного остудить мандраж, пока Захар моет руки и надевает перчатки.

- Медсёстры приходят к восьми, а свою медсестру дёргать не хочу, у неё ребенок маленький.

- Это та девушка, что в прошлый раз была в кабинете? Приятная.

- Маша. Она ещё и отличный профессионал, и жена моего друга. Как пацан их немного подрастёт, заберу её в роддом, там мне такая помощница нужнее.

- Ты и в роддоме практикуешь? - удивляюсь. - И когда только время находишь?

Захар пожимает плечами. Вскрывает шприц и готовит несколько пробирок с разноцветными пробками. Когда поворачивается ко мне, я аккуратно кладу руку на подлокотник, приподняв рукав выше локтя. Но, видимо, так Зернова не устраивает, он сдвигает рукав ещё выше, а потом перетягивает мне плечо специальной лентой с защёлкой.

Зажмуриваюсь, когда игла входит в вену. Не сказать, что больно, но уж как-то по привычке, наверное. Не люблю я все эти медицинские манипуляции. Хотя кто их любит?

- Боишься крови? - спрашивает, сменяя одну пробирку на другую.

- Не то чтобы боюсь, - отвечаю нейтрально. - Просто всё это окрашено негативными эмоциями. Привкус безнадёги.

- Ну, давай не будем спешить с выводами, - прикасается к моим пальцам давая молчаливую команду разжимать кулак, а вскоре и, отщёлкнув ремешок, освобождает мою вену от иглы.

Спрашивает, нет ли головокружения, и даже при отрицательном ответе всё равно командует посидеть немного, пока сам оформляет пробирки через терминал и упаковывает их в сумку-холодильник.

Предлагает пройти в его кабинет, чтобы составить анкету. Признаться, некоторые вопросы меня приводят в смущение и замешательство, хотя я прекрасно понимаю, что они важны. Начало менструаций, стройность цикла, регулярность и активность половой жизни. Подробно расспрашивает, как часто мы с мужем работали над зачатием, тактично называя его партнёром. Выясняет, помню ли я, какие препараты мне прописывали для лечения в клинике профессора Акунина.

- Вика, вопрос глупый, но всё же уточню: муж сдавал анализы?

- Конечно. У него было всё хорошо.

- Угу, понятно.

Когда с анкетой заканчиваем, Захар обещает связаться со мной по результатам анализов и для дальнейших действий. Киваю и надеваю плащ, смотрю на часы.

- Я тебя сильно задержал? Опаздываешь?

- Нет, наоборот. Рановато ещё, успею в кофейню.

- О, зачем в кофейню? У меня ещё тоже до приёма время остаётся. Может, выпьем чаю? У меня и пирог имеется, ты же не завтракала, - улыбается.

- Сам испёк? - улыбаюсь в ответ.

- Не-е-ет! О чём ты, - смеётся Зернов. - Я и кухня - даже не смешно. Соседка. У её внучки живот два дня болел, думали отправилась, а она в подъезде прямо в обморок свалилась, хорошо я дома был. Оказалось, киста. И вот после операции бабуля её мне каждое утро почти пирог в шесть утра приносит. Даже если я сплю, всё равно звонит, пока не открою.

- Забавно! Какие есть люди благодарные душой.

- Забавнее некуда, особенно, если только лёг.

Смеёмся оба, а потом Захар приглашает меня в небольшую комнату, скрывающуюся за дверью в его кабинете. Тут мило. Диванчик, столик, кресло, чайник на тумбочке.

- Ты тут отдыхаешь? - усаживаюсь на диван, пока Захар ставит чайник.

- Пытаюсь, когда минута выпадает.

Болтовня старых друзей за жизнь получается слегка странной после того, как я подробно рассказывала ему под запись об особенностях и регулярности своей интимной жизни.

- Был женат? - задаю личный вопрос.

- Нет, но почти был, - пожимает плечами, раздавливая в чашке кусочек лимона. - Расстались почти перед свадьбой год назад.