Я подарю тебе ребёнка Маша Малиновская
1. 1
Полотенце прикрывает бёдра до середины. Моё любимое, я его из Турции из отпуска привезла. Да, глупость, кто-то сувенирчики покупает, ну там масло, может, или косметику. А я тащила большое полотенце. Только ленивые из подруг не поржали, что я его из отеля умыкнула.
Педикюр вроде бы ничего. Только три дня как свеженький. Вообще-то, под зиму я реже делаю, и без цвета, но мне сегодня к врачу, так что надо было привести ноги в порядок. А то как-то не комильфо.
Да, к доктору мне сегодня тому самому. К которому нас, женщин, не загонишь, когда вроде бы всё в порядке. Но фирма, на которой я работаю, настаивает на ежегодных углублённых медосмотрах, и деваться некуда. Особенно, когда всё оплачивается и заключение требуется в ограниченные сроки. Вот сегодня мне нужно с утра сдать анализы и посетить ЛОРа, гинеколога и терапевта, остальных я уже прошла. А потом ещё в офис ехать.
Я быстро одеваюсь, укладываю волосы, делаю макияж. Проверяю, на месте ли кошелёк и телефон, паспорт и ключи от машины. Набросив пальто, закрываю двери квартиры и спускаюсь на парковку. Вот опять сосед из двадцать девятой поставил свою машину так, что выезжать с моего парковочного места совершенно неудобно. Сколько раз ему уже говорила. Баран, блин.
Удивительно, что я сегодня почти не попадаю в пробки. Обычно в это время на дорогах не протолкнуться, а тут доехала довольно быстро.
Частная клиника «Импульс-мед» располагается в центральном районе города, недалеко от университета, занимая первые два этажа высотного жилого здания. Подъезд выведен отдельно сбоку, огорожен, своя парковка. Очень удобно, что не нужно искать, в каком дворе пристроить машину.
В холле в регистратуре меня встречает улыбчивая девушка в симпатичном медицинском костюмчике.
- Добро пожаловать в «Импульс-мед». Я администратор Юлия. Как могу к вам обращаться? – мило щебечет она.
- Разумовская Виктория Андреевна. Я на корпоративный медосмотр.
- Одну секундочку.
Вспорхнув пальчиками над клавиатурой, уже через пару секунд девушка предлагает мне надеть бахилы, подписать договор и карту обследования и пройти за ней.
Я сдаю кровь из вены в процедурном, потом прохожу к пятому кабинету. Уже через полминуты выглядывает доктор и приглашает меня. Она смотрит у себя в компьютере мои данные, расспрашивает о жалобах и приступает к осмотру.
- У вас немного искривлена носовая перегородка. Вмешательства не требует, но при частых насморках следует обратить особое внимание.
- Я почти не болею, меня это не беспокоит.
- Что ж, хорошо. Но если будут жалобы – приходите.
- Конечно.
Врач подписывает мой обходной лист, ставит печать и желает всего доброго и быть здоровой. Теперь мне нужно в десятый кабинет к гинекологу. Надеюсь, там всё так же быстро пройдёт.
- Здравствуйте, проходите, – приглашает меня молодая девушка. – Я – Мария, медсестра. Доктор подойдёт через несколько минут, а я пока вас опрошу и подготовлю к осмотру. Присаживайтесь пока.
Медсестра задаёт мне стандартные вопросы о начале и интенсивности моей половой жизни, о дате последних месячных, регулярности цикла, родах, абортах и перенесённых операциях. Ответы вносит в электронную карту. Всё по делу, профессионально, без лишних замечаний и вопросов. Так мне больше нравится.
- Виктория Андреевна, – через медицинскую маску не видно, но я по глазам определяю, что медсестра мило улыбается. – Пожалуйста, проходите за ширму к креслу, готовьтесь к осмотру.
Кивнув, я прохожу, куда мне указали. Снимаю колготки и бельё, складываю на кушетке и прохожу к креслу. На нём лежит сложенная одноразовая пелёнка, которую я разворачиваю. Отмечаю, что кресло вполне удобное, не такое, как однажды я видела в государственной женской консультации, где ноги нужно задирать выше головы.
Усаживаюсь, но не ложусь. Жду врача. Спустя минуту в поле зрения появляется доктор. Мужчина. Ну да какая разница? Я у разных бывала за свою жизнь.
- Здравствуйте, извините за задержку. Начальство вызывало, – говорит он, кивнув мне, а сам подходит к раковине, чтобы вымыть руки.
- Добрый день.
- Маша, - обращается к медсестре. – Распечатай карту и отнеси, пожалуйста, Давыдовой анализы Барановой.
- Хорошо, Захар Леонидович.
Дверь щёлкает, а врач натягивает перчатки и подходит ко мне.
- Ложитесь, пожалуйста.
Я уже было собираюсь улечься, когда внимательно решаю посмотреть на стоящего передо мной врача. Высокий, крепкий, подтянутый. Шапочка и маска оставляют открытыми только глаза, который кажутся очень знакомыми.
И тут нас осеняет почти одновременно:
- Вика?
- Захар?
Захар Зернов – мой школьный друг. Мы много лет просидели за одной партой, хорошо общались и вне стен школы. Я списывала у него химию и биологию, а он у меня английский и русский. А сколько слёз и соплей по парням я обтёрла о рукав его пиджака! Помню жуткий стыд, когда у меня в десятом классе протекли месячные на стул, а он заметил. Я чуть не сгорела, а он так спокойно дал мне свой длинный пиджак и сбегал в аптеку за прокладками. А потом сказал, пожав плечами, что естественное не безобразно.
Потерялись мы уже через несколько лет после школы, когда у меня в институте случился головокружительный роман, я перешла на заочное и укатила за парнем в Бельгию на целых три года.
И вот теперь я сижу с голой задницей, слава Богу, прикрытой юбкой, перед ним на гинекологическом кресле.
- Сколько лет, Викуля! – он приобнимает меня и чмокает в щёку.
- Да больше десяти уже!
- Ты вообще, как?
- Нормально! В двух словах и не расскажешь.
- Да, точно. Обязательно надо выпить кофе и пообщаться.
- Ага. Ты мне там листок подпиши, пожалуйста, начальство извело этим медосмотром.
- Конечно подпишу. Ложись пока.
И тут я зависаю, пока он сдёргивает перчатку, видимо потому, что приобнял меня этой рукой, и натягивает новую, стерильную.
- Захар, ну зачем? Просто подпиши, и я побегу.
- Ежегодно в России регистрируется более двенадцати с половиной тысяч случаев рака шейки матки, большинство из которых на третьей и четвёртой стадии. Выживаемость на этих стадиях менее пятидесяти процентов, – уже совсем другим тоном чеканит Зернов. – И вот эти: «Подпишите, и я побежала» - одна из причин позднего выявления. Так что, ложись, Вика, или перезапишись к другому врачу. Но это на следующей неделе, сейчас только я.
- Мне нужно сегодня сдать заключение. Крайний срок, Захар, я и так протянула. В понедельник в командировку, а для подготовки документов нужна справка о прохождении медосмотра.
Но в ответ на мои подведённые домиком брови Зернов только пожимает плечами.
Ну, мать твою, просто отлично. Это пипец как неудобно. Он же мой одноклассник, сосед по парте и друг детства. Принципиальный засранец, коим был всегда.
Но делать нечего. Тяжело вздохнув, я откидываюсь на спину и водружаю ноги на подставки. Отстранённо пялюсь на белые квадраты на потолке во время осмотра, отрицательно мыча на вопросы больно ли мне или испытываю ли я дискомфорт.
- Ты не рожала, шрама от кесарева сечения тоже не вижу.
Ненавижу этот вопрос и ответ на него. Но я уже научилась отвечать отстранённо и беспристрастно. Просто как факт.
- Нет, не рожала. Я бесплодна, Захар.
- Хм…
- Уже можно вставать?
- Минуту.
Он отходит от меня и включает монитор на аппарате УЗИ, что стоит у кресла, усаживается на стул возле установки.
- Это зачем? Что-то не так? – за грудиной становится как-то прохладно.
- Да нет.
- Так да или нет?
- Я же сказал: минуту.
На контрольных, когда он быстро решал мои задания, было так же. Пока не закончит, слова не скажет. Но сейчас предметом является не задача по биологии или химическое уравнение, а моё тело и здоровье.
Зернов хмурится, пока делает какие-то замеры, внимательно глядя в экран.
- Всё, можешь вставать и одеваться, – обрабатывает и убирает датчик.
- Всё нормально?
- Да, всё в порядке.
Судорожно выдохнув, я вдруг начинаю злиться. Нельзя было сразу сказать? Я должна была пережить несколько нервных минут. Для чего?
Захар возвращается к своему столу, а я спускаюсь, одеваюсь, привожу в порядок волосы и выхожу из-за ширмы к нему.
- Что тебя напрягло? УЗИ ведь не входит в стандартный медосмотр.
- Я же сказал уже: всё хорошо, – не отрываясь от заполнения карты, сообщает Зернов и кивает на стул напротив него.
Я присаживаюсь и жду, когда он закончит. В школе были моменты, когда мне жутко хотелось огреть его по голове стопкой учебников. И спустя двенадцать лет мне хочется сделать то же самое.
- Вика, какой конкретно диагноз и кто поставил? – он поднимает глаза и смотрит так пытливо, словно я не у врача на приёме, а на допросе в полиции.
- Много кто. Я была в нескольких клиниках и репродуктивных центрах. Первичное бесплодие.
- А конкретнее?
- Захар, к чему эти вопросы? Подпиши мне бумажку, и я пойду.
- К тому что я ничего такого не увидел, если не считать незначительного воспалительного процесса в левом яичнике. Какие основания для диагноза? Эндокринные нарушения? Вика, я бы хотел увидеть протокол ЭКО.
- Его не было.
- Тогда лечения.
- Слушай, – я встаю и складываю руки на груди. – Какая уже разница, Захар? Прошло несколько лет, я смирилась, муж ушёл, тема закрыта.
- У меня есть сомнения.
- Каждый раз, когда у врачей возникали сомнения, мне это дорого обходилось. В эмоциональном плане. А итог тот же. Поэтому прошу, перестань. Просто подпиши карту.