— Простите, сценария чего? — наконец-то проснулась я.

Галина Михайловна посмотрела на меня с изумлением, а Холодный уронил голову на руку.

— Я же объясняла двадцать минут... — нахмурила брови та.

— Значит я неправильно поняла, — смутилась. Мне было настолько неловко, что я не стала задавать больше вопросов.

— Ну, вы не против же?

— Я за... Постараюсь все сделать в лучшем виде.

— Тем более с таким помощником как Иван Тарасович.

— Угу.

— Тем более и работать вместе будете.

— Угу.

— В перерывах будете сценарий разрабатывать.

— Угу.

— Делать нам больше нечего, — шикнул тихо Холодный.

— Что вы сказали? — не расслышала Галина Михайловна.

— Говорю, с превеликим удовольствием. У нас же и так мало работы. Да и к тому же зачем еще существует обеденный перерыв? — с сарказмом сказала Иван Тарасович.

— Рада видеть ваш боевой настрой, — улыбнулась председатель профсоюза, а Холодный в ответ недовольно натянул улыбку, от чего стало только страшнее.

Галина Михайловна перешла к следующим, а я расстроенная сидела и пыталась осознать на что подписалась.

— Опыт есть? — тихо спросил Холодный.

— В чем? — переспросила я.

— Мне вот интересно вы всегда с таким удовольствием соглашаетесь на работу, суть которой вы не поняли?

— Я просто задремала.

— М-да... Веселая мне предстоит работа в ближайшие несколько месяцев.

Я сжала губы и не стала ему отвечать. Холодный не церемонился и не скрывал своего недовольства от работы со мной. И каждая его фраза, взгляд и ухмылка, разрушали мою уверенность в успешной работе в десятом кабинете. «Соберись Ника, у тебя все получится!» — настраивала я себя.

— На сегодня все. Встретимся в следующую пятницу, обсудим сценарий, который предложат нам Ника и Иван Тарасович.

— У нас всего неделя? — ошарашено спросила я.

— Нужно было меньше спать, — шепнул мне Холодный и меня передернуло.

Коллеги стали расходиться. Я быстрым шагом пошла к выходу.

— Надеюсь в понедельник вы будете более собраны, — ехидно сказал Холодный.

— Что бы вы знали, я сегодня доделала компанию и написала десять постов в разные группы и на площадки. Я выполнила работу, на которую дается неделя! И очень устала, — не сдержалась я.

— Значит нужно ждать очередную волну штрафов, — усмехнулся Холодный.

К этому времени мы уже вышли из здания и шли по парковке. После слов Ивана Тарасовича я резко остановилась и развернулась к нему.

— Вам, что и правда так неприятно, что я буду в вашей команде? Вы так много говорите о профессионализме, а сами ведете себя не компетентно. Вы, как руководитель, должны найти со своими сотрудниками общий язык. Нам с вами еще работать.

— Дело совсем не в этом, Ника. И привыкайте, я всегда высказываю все, как есть и не питаю ложных надежд, что будет легко. С вами в особенности.

— Почему со мной в особенности?

— Потому, что с вами нужно будет, как с ребенком нянчиться. Вы молодая и неопытная. Тем более зная к чему приведут ваши ошибки, ответственность на мне увеличивается.

— Да не будет штрафов, успокойтесь, — вспылила я.

— И снова, дело совсем не в этом.

— А в чем же?

— Не берите в голову. Это уже моя ответственность.

— Хорошо... До свидания, — зло шла я в сторону остановки.

Единственное, что радовало меня в этот момент — впереди выходные и в следующий раз я увижу эту надменную физиономию только через два дня. Хотя нужно было привыкать, ведь работать нам и правда предстоит долго, а мне нужно показать себя хорошим специалистом. По дороге домой я зашла в любимый кондитерский магазин на Адмиралтейской и купила пирожное «Анна Павлова». Сладкое всегда поднимало мне настроение, особенно в такие унылые вечера, как этот.