— Так он за него сам платит.

— И, что? Он не отдыхать сюда приехал.

​

Домик и правда оказался тесным. В комнате уже находились две девушки с которыми мне было суждено провести эти два дня.

— Привет, — улыбнулись они, — как зовут, откуда ты?

— Вероника, — приветливо сказала я, — очень приятно. Вообще, я из отдела по соц. сетям, но сейчас работаю в десятом.

Улыбки девушек сменились на завистливые взгляды и недопонимание.

— А ты, сколько работаешь? Я тебя что—то не помню...

— Года еще нет, — улыбнулась я.

— А я тебя помню, — подметила вторая, — ты документы разносила по кабинетам.

— Холодный, что совсем умом поехал? — удивилась первая девушка.

— На него вообще не похоже...

— Это было сложно, но я смогла, — с гордостью сказала я.

Девушки пожали плечами и продолжили общение вдвоем, меня так в свой круг и не взяли.

А мой мир рушился... Я же должна всем нравиться... так всегда было... А сейчас?

​

Через пол часа Галина Михайловна всех собрала, и мы направились к дому Холодного. Пару стуков в дверь, на которые нам не ответили, а потом Галина Михайловна стала стучать, так что казалась нас слышали даже на другом конце турбазы.

Дверь открылась и на породе стоял испуганный Холодный в одном полотенце, повязанном на бедрах. Он ошарашенно осмотрел толпу.

— Иван Тарасович, — улыбалась Галина Михайловна, будто не замечает его вид, — мы решили сделать из вашего домика штаб.

— Что простите? — в шоке стоял Холодный, пока председатель заводила в домик коллег, которым было очень неловко, — так, стоп! — вскрикнул тот, — а ну на выход!

— Иван Тарасович, ну не на улице же нам собираться.

— Я за него сам заплатил.

— Ой, ну не будьте мелочным.

Иван Тарасович не стал отпираться и ушел в другую комнату пока мы рассаживались во второй. Через несколько минут он вышел одетым, но взгляды прекрасной половины коллектива были устремлены на него. Девушки уже не могли забыть его кубики и накаченные руки, и не вспоминали про его непростой характер.

— Итак, — начала председатель профсоюза, — ждем сценарий, — повернулась она к нам.

— У меня есть несколько наработ... — промямлила я и достала блокнот. В это время Холодный протянул Галине Михайловне несколько листов.

— Иван Тарасович, какой вы молодец, Ника, бери пример, даже тайминг прописал.

Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Когда только он успел? Видимо вместо залипания на сериалы дома, он работал над сценарием. Мне стало не комфортно и стыдно. Видимо с прокрастинацией он не знаком. Я вжалась в сцену и больше молчала. После собрания Иван Тарасович остановил Галину Михайловну для разговора.

Видимо все же он ей объяснил в чем она не права ведь больше мы не собирались у него.

Дни были дождливые... Но и не сказать, что продуктивные. Большую часть времени мы находились в домиках и общались. Все считали, что председатель поторопилась, ведь по факту и репетировать нечего было.

​

— Завтра в двенадцать мы отплываем, — закончила последнее собрание Галина Михайловна, — мы молодцы, хорошо постарались. Ника, Иван Тарасович, поработайте над речью, а остальных прошу репетируйте почаще.

Все разошлись по домикам. Иван Тарасович схватил меня за руку.

— Идем, текст составим.

— Сейчас?

— На работе у нас времени не будет. А вне работы я этим заниматься не собираюсь. Я и так им сценарий написал.

— Хорошо.

Мы пришли к нему в домик. Я села на край кровати и молча смотрела на Холодного. Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке, засучил рукава и сел на кровать по-турецки. Открыл блокнот и взял ручку. Я так же открыла блокнот для записей.

— Вау, — взглянул на меня Холодный.

— Что? — растерялась я.