— Незаметно?

— Слушай, внимай, впитывай. Меньше вопросов, больше действий. Прежде чем иди за помощью постарайся справиться сама. Выполняй то, что тебе поручили. И не угождай людям. Бесспорно, нужно находить общий язык, но за милую улыбку и добрый взгляд, к сожалению, не все достается. И да, — показал на меня вилкой Иван Тарасович, — научись говорить «нет». Ты всем готова помочь. На таких обычно всю мелкую работу вешают. Так и останешься на низших должностях.

Я слушала внимательно. И вроде ничего оскорбительного, но ощущение будто помоями облили.

— Вижу по глазам, что ты расстроилась. У меня не было цели тебя оскорбить. Ты привыкнешь к моей манере общения.

— Не все привыкают...

— Ты не все, — подмигнул мне Холодный.

— Я особенная?

— Ты, как недолюбленный ребенок, который хочет, чтобы его похвалили.

— И, как это связанно?

— Ты захочешь меня влюбить в себя.

Тут мои глаза округлились, и я покраснела.

— Не в том смысле, в котором ты подумала.

— Я все правильно поняла... Просто вы говорите... Слишком прямо.

— Как есть, — Холодный смотрел на меня так, будто хочет вывести на эмоции и увидеть определенную реакцию. И, черт возьми, у него это получалось. Каждое его слово вызывало во мне бурю эмоций: от злобы до нежности.

Выходила я из ресторана в полной растерянности.

— Я подвезу тебя.

— Не стоит, — повертела головой я. В этот день мне нужно было проветриться и понять, что это вообще было. И я поплелась домой.

— Вероника, — окликнул меня Холодный. Он подбежал ко мне и встал очень близко. — Я могу быть грубым на работе, но это никак не влияет на мое уважение к тебе или ненависть. Работа — это работа. Просто слушай указания и выполняй их. Мы сработаемся, я уверен, — протянул он мне руку для рукопожатия. Я улыбнулась в ответ, и мы сжали ладони.

Сегодня мой начальник был другой. Совершенно иной...

7. Глава 6

Я приняла все рекомендации Холодного, после чего работа, и правда, пошла лучше. Я быстро влилась в темп. Правда Иван Тарасович до сих пор меня опекал и уделял мне больше времени, чем любому другому сотруднику, работающему над проектом. Вскоре из-за этого меня стали недолюбливать все. Даже Кирилл, который изначально относился ко мне по-дружески. Очень непривычное ощущение. Это была еще одна причина полного сосредоточения на работе.

В обеденные перерывы я уходила к девочкам, но настолько уставала, что больше слушала, а точнее пропускала мимо ушей все их разговоры.

​

— Добрый день, — в четверг вечером заглянула к нам председатель профсоюза и пригласила нас с Холодным выйти.

— Здравствуйте, — скромно сказала я, понимая, что про сценарий я забыла полностью.

— Мы организовали сбор на все выходные, на турбазе, для участников и организаторов новогоднего представления, — улыбнулась та, а вот мы с Иваном Тарасовичем не разделили ее восторга.

— А это обязательно? — обреченно спросил Холодный.

— Конечно. Мы будем обсуждать сценарий, репетировать. Вообще я задумалась, чтобы такие вылазки делать почаще.

— А когда отдыхать? — устало вздохнула я.

— Ой, Ника, там так красиво, лес рядом. Отдохнёшь на свежем воздухе, мы же не целыми днями будем организацией заниматься.

— Может я просто вам сценарий отдам, а сам не поеду? — спросил Холодный.

— Иван Тарасович, где ваше чувство коллективизма?

— Мы не в Советском Союзе живем.

— В общем, — недовольно сказала она, — путевки у меня в кабинете. Жду.

Холодный закатил глаза, и мы вернулись в кабинет.

— Ты не пойдешь за путевкой?

— Вы же сами сказали, что мне надо учиться говорить нет, — гордо прошла я мимо него.

Тот довольно улыбнулся, провожая меня взглядом.

Через час, когда уже все собирались домой, Холодный вернулся от руководителя еще более недовольный, чем обычно. Он положил мне на стол бумажку, и я с ужасом подумала, что снова где-то накосячила.