– Простите, – начал он, – но я невольно услышал ваш разговор и подтверждаю, что по дороге сюда сам видел поднимавшийся в гору пикап отдела расследований Шамбери.

Чтобы тебя приняли, всегда надо чем-то заинтересовать.

– Как вы думаете, что там случилось?

Блондинка помолчала, не понимая, что за нахал вклинился в их беседу, но у нее уже разыгралось любопытство, так что она ответила:

– Я мало что знаю, разве что нынче утром, около шести, когда мы только открылись, мимо промчалась вереница пожарных и полицейских машин. Покруче, чем на Четырнадцатое июля[8]. – Она помолчала, налегла грудью на стойку и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросила: – Как думаете, там покойник?

Услышав это, человек мгновенно понял, куда ему следует отправиться.

Он со стуком положил на стойку монету в два евро, махнул рукой присутствующим и вернулся на парковку. Торопливо покопавшись в мобильнике, он включил GPS и покатил к следующему месту назначения.

Стоя на крыльце Приюта, Дарио прищурился, вглядываясь в лицо Максима:

– Бэтмен, что с тобой?

Пытаясь прогнать тревогу, Максим натужно улыбнулся.

Это всего лишь совпадение, твердил он себе, чтобы избавиться от мрачного предчувствия.

– Ну что, заходим? – спросил напарник. – Надо записать первые показания.

Максим глубоко вздохнул и, кивнув, вслед за Дарио вошел в дом.

В холодной комнате с кафельными стенами было собрано все необходимое для работы различных служб, съехавшихся к месту преступления. В глубине помещения до самого потолка горой были свалены столы и стулья; на один из них усадили женщину, которая, уставившись в пустоту, держала чашку. У ее ног, свесив язык над миской, сидела собака, мощный светло-коричневый боксер.

Завидев Максима и Дарио, к ним подошли Амбонгила и Колер.

– Это Александра Кюртелен, – сказал Мусса. – Двадцать восемь лет. Наткнулась на труп во время пробежки с собакой. Она все еще в шоке. Пока что мы задавали ей только стандартные вопросы.

– Прекрасно, – прокашлявшись, сказал Дарио, – не будем терять время. Перейдем к сути.

Он сделал шаг в глубину комнаты, но Максим ухватил его за плечо и, склонившись ближе, прошептал:

– Мне все же необходимо, чтобы ей снова задали какие-нибудь совсем незначительные вопросы – такие, на которые она точно ответит искренне. В дальнейшем это послужит для сравнения.

– Но ведь не думаешь же ты, что она может иметь к этому какое-то отношение? Взгляни на нее – она дрожит как осиновый лист.

– Я вообще ничего не думаю. На данный момент это наш единственный свидетель, и ее показания очень ценны. Я хочу убедиться, что она ничего от нас не скрывает.

Дарио, нахмурившись, подошел к женщине. На ней была белая футболка с длинными рукавами и черные эластичные легинсы. Волнистые каштановые волосы собраны в небрежный пучок, лоб закрывала бандана с узором из снежинок. Перчатки, налобный фонарь и поясная сумка бесформенной кучкой лежали на столе. Дарио взглянул на собаку в замысловатой черно-желтой шлейке и вспомнил, как дочка, взяв в союзницы его бывшую жену, уговаривала его взять щеночка, но он уперся. У него была явная аллергия на собак. Зато Максим, присев на корточки, уже гладил пса, который жмурился от удовольствия. Дарио вынужден был признать, что напарнику хватает смелости чесать за ухом здоровенного пса, которого он видит впервые в жизни.

– Здравствуйте, мадам, – поднимаясь, сказал Максим. – Я аджюдан Монсо, а это лейтенант Порацци. Не могли бы вы уделить нам несколько минут?

Женщина молча кивнула, обхватила чашку ладонями и подула на темную жидкость.

Из груды мебели Дарио вытащил два стула, и оба жандарма уселись напротив свидетельницы.