– Если ты не возьмёшь себя в руки, Глеб нас всех перебьёт.

Виктор ехидно добавил:

– На тебе плохо сказывается отказ от сладкого.

Эти два аргумента возымели действие. Когда Аарон и Глеб вошли, я сидела как египетская статуя сфинкса. А почему нет Самуила? Да и Андрей куда-то подевался, я видела его в своей беготне по комнатам, а может их и не позовут. Виктор с Олегом уже стояли у двери.

Аарон подошёл ко мне и спросил:

– Почему ты решила отдать Глебу свою кровь?

– Я надеюсь, что она поможет обуздать эту энергию. Если мои эмоции её разбудили, то может моя кровь обуздает или выведет из организма Глеба.

– А если её понадобится много?

– Сколько нужно.

– Ты его действительно любишь. Я привёз то, что нужно для этого.

Значит, он это же хотел предложить Глебу? И я права – только моя кровь может помочь? Я посмотрела на Глеба, он стоял, опустив голову у самого порога столовой. Уже уходя, Аарон повернулся ко мне:

– Ничего не бойся, всё получится.

Они с Глебом ушли. Виктор подошёл ко мне, взял мою руку и сказал:

– Тебе понадобятся силы.

Потом подошёл Олег. Пока он держал меня за руку, я попросила его:

– Что бы ни случилось со мной, вы должны его спасти.

Он кивнул и ответил:

– Глеб утром сказал то же про тебя. Чей приказ выполнять?

И широко улыбнулся. Первый раз за последние дни.

Олег привёл меня в помещение, напоминающее зал медицинского института. Масса какой-то аппаратуры и запах, характерный только для таких помещений. И Самуил с Андреем в белых халатах. Самуил понятно, но Андрей? Всё стало ясно, когда меня уложили на стол. Андрей облепил меня какими-то проводками, которые были присоединены к компьютеру. Глеб уже лежал на столе рядом, так же облепленный проводами. Но ничего не происходило, пока не пришёл Аарон. Он принёс обруч из такого же металла, как моё ожерелье и надел его на голову Глебу, а потом подошёл ко мне и положил ладонь на голову со словами:

– Спи, всё будет хорошо.

И опять меня будили, хотя казалось, что я только уснула, а перед этим не спала много лет. Каждая клеточка хотела спать, тело было ватным, мозг не выдал никакой мысли, которая бы помогла проснуться. Но мне не давали возможности снова провалиться в сон, всё время трогали за руки, и кричали громко-громко:

– Катенька, просыпайся, открой глазки.

Плотно сжала веки и хотела вернуться в сон, но кто-то сильно тряхнул меня за плечи и потребовал:

– Немедленно открой глаза.

И я открыла. Мутная пелена не давала возможности ничего рассмотреть, и я их закрыла. Меня снова будили, а я снова проваливалась в сон. Так до бесконечности. Но вдруг в этой бесконечности кто-то произнёс:

– Глеб.

И что-то во мне изменилось, это слово оказалось знакомо, я ещё не знала, чем, но оно стало беспокоить. Это слово носилось во мне и мешало снова вернуться в сон, оно что-то требовало от меня, а я никак не могла понять, что же ему нужно – этому слову. Надо открыть глаза и посмотреть, может так пойму.

Я увидела огромные синие глаза, они занимали собой всё пространство. Потом глаза стали меньше и появилось лицо. Я хотела крикнуть, но получился только хрип:

– Глеб…

– Глеб, она пришла в себя, теперь отойди и не мешай.

Меня опять взяли за руку, и что-то полилось через пальцы как волна, и эта волна заполняла собой всю меня и поднималась всё выше, пока не достигла головы. Я проснулась.

Они опять все окружили меня, а Аарон держал за руку. Рядом с ним стоял Самуил, который был ему почти по пояс, и это зрелище выглядело настолько комично, что я улыбнулась. Самуил повторял:

– Ну вот, всё хорошо, девочка моя, всё хорошо.

Все облегченно улыбались. Глеба среди них не было.