Думаю, многие люди хотели бы вернуть то место, которое брак когда-то занимал в нашей жизни. Они хотели бы предсказать и сузить ставшие широкими границы хорошей жизни: оставаться в родительском доме вместе с братьями и сестрами до конца юности и начала взрослой жизни; возможно, какое-то время поучиться или поработать или сразу вступить в брак; продолжать работать, если ты мужчина; купить дом, завести детей, оставаться в браке, дождаться появления внуков. Жить долго и счастливо, иметь уважение и ценность в глазах окружающих. И никаких споров о том, из чего должна состоять хорошая и полноценная жизнь в культуре в целом и в приложении к отдельно взятой семье.

Что могут сделать американцы, если они хотят вернуть брак таким, каким они его когда-то знали (или думали, что знают)? Как они могут убедить одиноких людей продолжать восхищаться браком, если многие аспекты семейной жизни теперь доступны и вне ее? Юридические, медицинские и социальные изменения, которые лишили брак того, что делало его таким особенным, невозможно развернуть назад. Никто не собирается запрещать контроль рождаемости, и аборты никуда не денутся, даже если станут вне закона. Идущее вперед развитие репродуктивных методов никак не остановить. Женщин не будут увольнять с работы. Детям одиноких родителей не будут ставить штамп «незаконнорожденный» в свидетельство о рождении. Так как же можно восстановить эту жирную разделительную черту, если она уже наполовину стерта?

Есть один способ – самый мощный из всех известных. Он может перемахнуть и через законодательство, и через развитие науки, и развернуть самые блистательные возможности в общественной и профессиональной жизни. Это глушение сознания – что-то вроде контроля над сознанием, только без всяких полутонов для конспирации.

В те времена, когда брак больше не стоит в центре жизни, глушение сознания имеет своей целью создание несокрушимой веры в несокрушимую популярность брака, которую он в действительности не имеет, – все совсем наоборот. Согласно мифологии, создаваемой глушением сознания, превращает незрелого одинокого человека в зрелого супруга. Оно создает такое ощущение обязательности, жертвенности и самоотдачи, какого раньше никогда не было. Это единственное место, где могут существовать интимность и законность. Это превращает серьезные сексуальные партнерские отношения из попытки в настоящую вещь. Раньше вы только надеялись, что являетесь для другого всем, а теперь это так и есть. Брак дает окончательную награду, самую вожделенную американскую мечту – счастье. Не заурядное счастье, а глубокое и значительное преуспеяние. Ощущение полноты существования, которого никогда не добиться одинокому человеку. Как обещает мифология, вступи в брак, и ты больше никогда не будешь одинок.

Мифология питается страхом и тоской. Тоской по богатствам, которые ждут вас по ту сторону брачной черты; страхом того, что случится, если вы никогда туда не попадете. Страх и тоска, синглизм и матримания, одинокие и состоящие в браке. Всегда есть две стороны, сжатие и растяжение. Именно это делает мифологию такой мощной.

Тем не менее, с мифологией есть одна ошеломляющая проблема: это все полная чушь. Каждое слово в ней либо чрезвычайно преувеличено, либо совсем неверно. Наука не права, общественное мнение неверно, наши верования чудовищно ошибочны. Глушение сознания нуждается в постоянной работе, чтобы держать такую неудобную правду под покровом тайны. Обеим облапошенным сторонам необходимо постоянное внимание. Со стороны синглизма каждый проблеск радости в одинокой жизни, который может быть значительным или приносящим внутреннее удовлетворение, должен быть уничтожен или скрыт. Со стороны матримании брак должен безмерно превозноситься, чтобы он мог занять свое мифическое место волшебного опыта, который изменяет все.