— А что будет, если нас поймают в Храме? — желчно поинтересовалась я, понимая, что отвертеться не выйдет. Либо рискнуть и пробраться в Храм, либо Шейла запустит сплетни. А с ее умениями это приговор для меня. Маргела меня не простит. — Король ведь недвусмысленно приказал, чтобы в Отборе участвовали только аристократки! А ты ни разу не леди! Что будет за нарушение королевского приказа?

— Ерунда! — легкомысленно отозвалась соседка, видимо, уже учуяв, что я соглашусь. — На всех скрижалях записано, что в подобных Отборах участвуют ВСЕ желающие. Так что ничего Его Величество мне не сделает.

— А мне? — На душе с каждой минутой становилось все гаже.

— А тебя ректор защитит, — припечатала Шейла.

Я бы могла объяснить этой дурочке, что связывает меня и супруга Барби. Но я давала слово, что буду молчать. И не могла его нарушить. Если начну болтать, то это только добавит лишние пункты к и без того длинному списку моих прегрешений. Это ж надо было так вляпаться?

Мрачно покосившись на соседку, я приняла решение:

— Хорошо. Я схожу с тобой в Храм. Но ты должна мне дать слово здесь и сейчас, что независимо от итога нашего похода, мы будем в расчете. Ты больше никогда ничего не будешь просить у меня. И Дерека напрягать не нужно, я сама разберусь и с таблицей, и с антагонистами, и с зельем. Понятно?

— Как хочешь, — лучась довольством, пожала плечами соседка. И не задумываясь произнесла формулу магической клятвы, что больше не будет ни о чем меня просить.

Выслушав, я угрюмо предупредила ее:

— Учти, шантажисты, а таких, как ты, в моем мире называют шантажистами, долго не живут. Так что завязывай с вымогательством! Когда пойдем в Храм, и что я должна буду сказать? — поинтересовалась я напоследок.

— Я все разузнаю! — с невиданным энтузиазмом воскликнула в ответ Шейла. Ее бы энергию, да на благое дело — электричества хватило бы осветить весь Петар! — Когда начнется первый этап, сколько будет проходить. Потом решим, когда будет лучше всего пробраться в Храм, чтобы никому не попасться! Что бы ты ни говорила, Лариса, а я не собираюсь вылетать на первом же этапе Отбора, поэтому о безопасности можешь не волноваться, я в этом заинтересована не меньше тебя. Ты лучше подумай, что будешь говорить духам-хранителям! Учти, я должна выглядеть идеальной кандидаткой!

— Это ты лучше учти, что прогуливать занятия или как-то еще привлекать к себе внимание преподов я не собираюсь, — еще более мрачно огрызнулась я, уже заранее сожалея, что дала свое согласие. Идти в Храм не хотелось категорически. Внутри меня что-то словно сопротивлялось этому плану.

— Я же сказала, что у меня нет намерения вылететь с Отбора на первом же туре! — возмущенно сверкнула глазами в ответ Шейла. — А привлечь внимание преподов это равнозначно вылету! Так что нет, прогуливать не будем ни ты, ни я. Думаю, что наиболее подходящим временем посещения Храма будет либо ночь, либо очень раннее утро, когда все еще спят.

На этом наш с Шейлой диалог увял сам собой. Я вернулась к составлению таблицы. Но, промучившись с ней какое-то время, работу бросила. Разболелась голова, да и на душе было гадко от поступка соседки. И отчаянно не хотелось ее восхвалять перед духами в храме. Вот все во мне противилось этому поступку! Но я уже просто не могла поступить иначе. И от этого отвращение к самой себе было еще больше. Словно я по глупости угодила ногой в капкан, а там была куча фекалий. С этим чувством гадливости я и легла спать.

Наутро стало известно, что у нас с Шейлой проблемы. Вернее, проблемы у соседки. Видимо, организаторы Отбора догадывались, что студентки, даже несмотря на запрет, попытаются любыми путями пробраться на Отбор невест для обожаемого ректора. А потому первый тур, то есть представление духам в Храме, должен был пройти в течение одного дня, пока все адепты будут присутствовать на занятиях. Шейла приуныла. Я же просто пожала плечами, с трудом скрывая от соседки охватившее меня облегчение. Однако Шейла не была бы Шейлой, если бы и здесь не нашла выход.