— Ничего необычного не произошло, — пожимаю плечами. И почему его такой интерес заставляет чувствовать себя волнительно? Ведь я понимаю, что это всего формальность.

— Вчера я обдумал наш разговор, — начал Рэн. — И сегодня назначил для вас охрану и слежку. Мои агенты будут рядом с вашим домом, и тогда, когда вы будете отправляться куда-то… Это очень необходимо на первое время.

— Я понимаю, — тут же отзываюсь, соглашаясь на подобные условия, против которых я ничего не имею.

— Но вы своим поведением никак не должны это обозначать, продолжайте жить, как и жили раньше, и не оглядывайтесь по сторонам.

— Я поняла, господин следователь.

— И вот ещё что… — добавляет он, вдруг приостанавливая своего жеребца.

Я делаю то же самое и внимательно смотрю на него, готовая услышать всё что угодно, лишь бы меня перестали шантажировать и преследовать.

— Нам придётся… — он взглянул на меня: — Дать понять, что между нами… есть чувства.

— Что? — непонимающе моргнула, сжимая сильнее грубые поводья.

— Сейчас объясню, для чего это. Сначала выслушайте, а потом… задавайте вопросы.

Я сглатываю и заставляю себя кивнуть, хоть услышанное повергает меня в некоторое недоумение. Я была готова к чему угодно, но не к подобному предложению… нет.

— Хорошо, — сглатываю я, видя, как Рэн напряжённо выдыхает.

— Наши встречи невозможно будет как-то замаскировать. Если на вас действительно идёт охота, то недоброжелатели следят за каждым вашим шагом. Если они узнают, что я веду ваше дело, их это может спугнуть, а банальная маскировка лёгкими отношениями будет выглядеть естественно. И не будет препятствовать нашим дальнейшим встречам. Понимаете, о чём я, леди Лонрэйт?

Я делаю глубокий вдох, замечая, что не дышала до этого.

6. Глава 6

— Постойте, постойте, — тряхнула головой. — Вы говорите о моих… недоброжелателях? Но, — облизала вмиг пересохшие губы, — что скажут мои родители? Мой отец? Он не будет в восторге от моего поведения, а мать Камрона… задушит меня своими нападками, — выдаю на одном дыхании, осознавая последствия, которые рисовало моё воображение. И тут же себя одергиваю. Зачем ему такие подробности моей жизни? — Боюсь, я не справлюсь с этим, — заканчиваю сухо.

Но самое главное — это Иллин… Нет, нет, нет, я не могу! Не могу так с ней поступить, это причинит ей боль! Она же так мечтает познакомиться с ним! Проклятье, как же это всё не вовремя.

И, конечно, об этом я не скажу ему тоже.

— Нет, это исключено, господин следователь, — твердо отрезаю я.

Рэн Сармант молча и с завидным спокойствием обдумывал мои слова, но следом заговорил:

— Я предполагал, что такое возможно со стороны ваших родителей — осуждение и, возможно, даже обвинение… И здесь вам нужно определиться, леди Лонрэйт. Либо безопасность, либо…

— Моя репутация, — заканчиваю за него. — Нет, господин Сармант, этого я допустить не могу. Пусть у меня нет выбора, но ещё больше испортить отношения я не могу.

И дело даже больше не в моём отце. Я не могу отнять у Иллин возможность построить своё счастливое будущее. Но это мой секрет.

Мужчина чуть нахмурился, и я не могла ошибиться, увидев некоторое сожаление в его взгляде.

Вишен, угомонись! Что я только себе не придумаю! И откуда такое разыгравшееся воображение?! Злость на саму себя всплеснула, мгновенно обжигая горло. Господин следователь всего лишь пытается облегчить некоторые задачи, и это вполне логично.

— Не могу настаивать, но будьте готовы к тому, что у вас действительно не будет иного выбора. Если слухи просочатся, вы не сможете найти разумного объяснения тому, почему мы встречаемся, как и тому, почему я расследую дело относительно вашего погибшего супруга.