Я, черт возьми, свободна. У меня снова моя родная девичья фамилия. Да, стоило стать свободной раньше. Но сделанного не воротишь и незачем отравлять настоящее сожалениями о прошлом. Много-много женщин так и не решаются уйти из деструктивных, не приносящих счастья отношений из страха перед одиночеством и сожалениях о прожитых вместе годах. И в какой-то момент либо их разрывает вторая половина, либо они просыпаются однажды… Только не в тридцать, а в шестьдесят и понимают, что жизнь прожита, но не так и не с тем. А я решилась изменить свою жизнь. Не принесла в жертву пресловутым “лучшим годам” следующие “лучшие годы”. Ведь авторы данного определения, увы, не знают, что каждый год, который ты проживаешь - лучший. И дело тут не в цифрах.

Я распахнула окно. Кожа сразу покрылась мурашками от холода, но это было даже приятно до головокружения. Вздохнув полной грудью свежий морозный воздух, я собрала с подоконника снег и слепила снежку.

- Лера!

Снежка выскользнула из пальцев и свалилась вниз. Я заторможено проследила взглядом полет и только потом перевела его на источник звука. В распахнутом пальто и покрытыми снегом темными волосами, Войт стоял возле своего внедорожника и, задрав голову, смотрел на меня.

- Выходи, поговорить надо!

Субботнее утро. Все спят. Он орет. У нас соседи.

- Выходи, я не уеду, - крикнул Войт, сверкая белозубой улыбкой.

- Тихо, - шикнула я на него.

- Я жду, Лер.

Я закрыла окно. Заметалась по комнате, как курица с отрезанной головой. В дверь постучали. Мама.

- Лер, кто это во дворе? - спросила она.

- Мам…, - только и смогла промямлить я.

- Это с ним ты была на свидании, когда поздно пришла, да? - мамины глаза счастливо засияли. - Пусть поднимается, нечего стоять на морозе. За папу не волнуйся. С Днем рождения, дочка!

Она обняла меня. Потом сказала, чтоб я приводила себя в порядок и ни о чем не беспокоилась. А они пока познакомятся.

Капец.

В этот момент мне пришло сообщение в мессенджер.

Mark Woit: “Я жду”.

Valeria Skliar: “Вас мама видела. Решила, вы мой парень. И хочет познакомиться. Как же я вас ненавижу”.

Mark Woit:”Я с удовольствием”.

И улыбающийся смайлик.

И мне абсолютно ничего не оставалось, кроме как открыть ему домофон, а потом свалить в ванную, прихватив с собой белье, колготки и серебристо-серое платье-свитер. Потому, что к кавалеру в джинсах в День рождения не выйдешь.

Нет, конечно же, я могла бы рассказать маме правду. Но стены у нас тонкие. Услышит папа - быть апокалипсису.

Наскоро вымывшись, я принялась дрожащими руками делать укладку. Потом ими же краситься, но уже прислушиваясь к происходящему за дверью. Несмотря на толщину стен, из ванной слов не разобрать, только интонации. И они, пока что, вполне ровные. Даже доброжелательные.

Одевшись, я оценила полученный результат. Платье было свободным, но это еще больше подчеркивало стройность фигуры. Волосы мягко вились у груди, лихорадочно горящие глаза, подчеркнутые тушью, казались еще более выразительными, искусанные на нервах губы алели на фарфоровом благодаря тоналке и румянам лице. Глубоко вздохнув, я задержала на несколько секунд дыхание, а потом медленно выдохнула. А потом открыла дверь и вышла.

7. Глава 7

До сегодняшнего дня мне было проще поверить в то, что посреди моего двора приземлится летающая тарелка, чем в то, что кто-то типа Марка Войта окажется за столом в родительской кухне. И тем не менее он был здесь, сидел, положив руки на цветастую полиэтиленовую скатерть и пил мамин чай, как миленький. С приветливой улыбочкой для нее, ловко сменяющейся максимальной серьезностью для папы. А Фокси вертелась вокруг него, потираясь о ноги и громко мурлыкая. Предательница!