Но, в любом случае, не будь я такой дурой и не свяжись с бывшим, все бы сложилось иначе. Вот будь я Президентом страны или кто там решает эти вопросы, на уровне закона запретила бы вступать в брак до двадцати пяти лет. И точка.

Именно с этими мыслями я и вечер провела, и уснула в конце-концов даже без успокоительного. И снился мне Войт, который со своей фирменной усмешкой бросал мою трудовую книжку в огонь. И в его синих-синих, как летнее небо, глазах плясали языки пламени.

Войт прибывал у нас в офисе весь остаток недели, причем с утра до вечера. Словно у него - аж целого миллионера, более важных дел не было, кроме как действовать мне на нервы своим присутствием. Ни слова не сказал сверх “здрасьте-досвиданья”, но взгляды бросал весьма красноречивые. Так гепард смотрит на загнанного олененка перед тем, как с удовольствием им полакомиться. Мол, трепыхайся сколько хочешь, ты в моих руках и я сделаю с тобой все, что захочу. А медлю потому, что так вкуснее. Так можно понаблюдать за тем, что ты вся на нервах и лихорадочно пытаешься найти выход из ситуации, которого для тебя нет.

Впервые с момента начала работы в этой компании я считала часы до пятницы. На выходные, в которые особенно остро ощущается собственное одиночество и нет да и промелькнет желание создать анкету на сайте знакомств и хоть ненадолго ощутить противоположное, было плевать. Тоже впервые. Как и на одиночество. Оно, оказывается, не такая и плохая штука. Да, кажется, что так и состаришься и помрешь одной и без детей. Да, у большинства твоих одноклассников-коллег-подруг уже не то что по одному, а по двое детей. Да, тебе прямо вот в эту субботу двадцать девять лет. Считай тридцать. Ведь что такое какой-то там один год. А тридцать - это катастрофа для незамужней и бездетной женщины и “самый смак” для ее ровесника-мужика. По крайней мере, большинство мам и гинекологов в таком тезисе единогласны. И еще много-много всяких отрицательных “да”. Но зато ты сама себе хозяйка, у тебя хорошая работа и уверенность, что уж если и помрешь одинокой, то скорее всего не в бедности и, возможно, прожив предварительно не такую и плохую жизнь. Не ты первая, так сказать. Да и вообще, кто знает, что там и как будет. Может твой единственный уже ждет тебя где-то в очереди на кассе в “АТБ” либо на сиденье метро напротив твоего. Хотя, нет, настоящий мужик, конечно, в метро не сидит. Он стоит, уступив место бабушкам, беременным женщинам и детям. Стоит даже не держась за поручень благодаря отменному равновесию и, глядя со спокойным достоинством в айфон последней модели, отдает распоряжения в мессенджерах своим подчиненным. И вообще он в метро случайно. Потому, что на дороге внезапная пробка, а его время дорогое. И вот он на секунду отрывает взгляд от дисплея, ловит в фокус мое лицо и сразу влюбляется. И это, естественно, навсегда.

Но вот, теперь я, увы, фигурально выражаясь, не одинока. Теперь есть мой собственный офигевший от власти миллионер, уверенный, что может купить себе меня на время в качестве игрушки. Еще и женатый до кучи.

Утром моего двадцатидевятилетия шел сказочно красивый снег и был легкий, но достаточный для того, чтоб он, приземляясь, не таял, морозец. Пойти бы гулять, да теперь не с кем. Саша с мужем и малой придут вечером в гости, но не просить же ее проводить со мной целый день.

Нужно привыкать.

Я разведена. И, если сравнивать нынешние чувства и эмоции с теми, что были в последние несколько месяцев, то одной мне лучше, чем было в браке. Я больше не ощущаю, что вот еще один год прошел не так, как я бы этого хотела. Не ощущаю пустоту и безразличие, в которых купалась в последнее время. Не ощущаю себя истеричной пациенткой психиатрической лечебницы, озлобленной на всех и вся. А именно такой я была недавно.