Вот такой человечек этот Витя. А тут такие деньжищи! Ну, как было не повестись? Никак.

Началось все как-то внезапно. Витя соседу Лукову крестовик подавал. Луков сам домкрат поставил под свою «одиннадцатую», готовился болты скручивать на колесе, а Витя как раз ему крестовик для этого и подавал, что тут такого?

Вдруг двое подходят. Одинаковые почти. Только левый с усами.

– Вы, – спрашивают, – Виктор?

– Я, – отвечает Витя, а сам удивляется, Виктором его не часто называют, в основном Витей.

Эти двое его тут же под локотки и в подворотню, Витя даже испугаться не успел, так и пошел с ними с крестовиком в руках.

В подворотне остановились, Витю к стенке обшарпанной прижали:

– Назаров твой родственник? – спрашивают.

Витя, ни жив ни мертв, кивает, мол, его родственник.

Правда, непонятно, кто он Вите, этот Назаров, то ли троюродный брат, то ли внучатый племянник. Дальний какой-то родственник.

О Назарове этом отдельная история. С Витей они ровесники примерно. Да только если Витя по жизни мается, Назаров этот, наоборот, нормально так устроился. С детства самого Назаров заводилой был, пацаны за ним косяками ходили. Хулиганили, бывало, так, по мелочам. Назаров сам умный парень, учился всегда лучше всех, потом и вовсе избранным себя почувствовал. Учителя его любили, друзья его любили, все его любили. Вите иногда тоже казалось, что он Назарова любил. Но не любил, конечно, так, завидовал немного. Хотя не смертельно завидовал. Чего завидовать тому, чего у тебя не будет никогда?

Подросли, Назаров в вуз пошел, там тоже звездой считался. Попутно бизнесом занялся. Все-то у него получалось. Только бизнесмен из него хоть и успешный, да какой-то странный получился. Под себя Назаров не греб, на мерседесах-шмерседесах не ездил, одевался скромно, а деньги казначею своему сдавал, Петьке Апостолову. Витя Петьку недолюбливал: скользкий тип, глазки бегают и бороденка на лице козлиная.

В девяностых в городе совсем плохо стало. Народ отсюда валом валил, хлебозавод единственный разорился. Спасибо Назарову, выкупил предприятие. А потом винзавод открыл, чтоб было где народу работать. Стал людей хлебом кормить да вином поить. Цены вполне себе дешевые, пенсионерам так вообще бесплатно.

Все было бы хорошо, кабы Назаров в политику не полез. Конфликт у него случился с главой местным Сидоровым. С чего все началось, Витя не знал, откуда? Только Сидоров как с цепи сорвался. Рейдеров на винзавод послал, ментов на Назарова науськал, те ему таких дел нашили, что другой бы все активы слил и в какой-нибудь Лондон улетел пережидать бурю.

Только не Назаров. Тот скрывался где-то, а из подполья жалобы в Москву писал, мол, пытаются упечь невинно. Верил Назаров в справедливость, потому как сам был справедливым и честным.

Так вот, те двое одинаковых об этом самом Назарове у Вити и спрашивали. А Витя ответил.

– Ну, если твой родственник, то знаешь, где он сейчас? – спрашивает левый с усами.

– Откуда? – отвечает Витя. – Честное слово, не знаю.

– Честное, говоришь?

– Честное, – кивает Витя.

– Ладно, – соглашается второй безусый, – а помочь его найти сможешь? Нам очень он, понимаешь ли, нужен.

– А зачем он вам нужен? – интересуется Витя, а сам крестовик сжимает на всякий случай.

– По важному делу, – отвечают, – зачем же еще? Ты, Виктор, крестовик-то дай нам подержать, а то тебе, наверное, тяжело.

– Да нет, нормально, – говорит Витя, но левый с усами крестовик уже забрал.

– Ты вот что, Виктор, помоги нам найти родственника своего, а мы тебе за это денег дадим, – улыбается безусый.

Витя очень удивился. Но даже не тому, что ему Назарова сдать предлагают, а тому, что ему, Вите, кто-то хочет дать денег. Стоит Витя, рот открыл от удивления, а что сказать и не знает.