— Насколько? — шепчу ему в губы. Такие полные и вкусные. Я до сих пор помню их вкус.

— Что ты хочешь?

— О как? То есть, могу просить все, что хочу…

— В пределах разумного разумеется…

— Разумеется, – какие открываются перспективы… Можно просить все и даже больше. Вот насколько ему не терпится меня завалить.

Взгляд с его напряженного лица соскальзывает на Матвея, который помогает Лизе снять ботинки, ухаживает за ней. И это выглядит очень, очень мило…

— Отношений хочу…

— Отношений?

— Ну да. Настоящих отношений. С цветами, со свиданиями, с подарками.

Он молчит, да и я все понимаю. Старушка переборщила и осталась у разбитого корыта. А золотая рыбка сейчас ускользнет из рук… Но не сдавать же назад… Либо так, либо никак…

— Ну понятно. Поеду еще покатаюсь, — отворачиваюсь от этого придурка и вдруг чувствую захват на своей руке. Жесткий, даже грубый. Хочу уже возмутиться, закричать быть может, но рот мне закрывают любимые губы. Они словно две льдинки, что касаются меня, тут же тая и даря незабываемые ощущения. Теперь руки Наиля обнимают меня полностью, вжимая в себя, не давая даже дернуться… Я в сладком плену и вырываться нет никакого желания. Лишь ощущать терпкость его вкуса, силу его объятий, твердость желания, что чувствуется даже сквозь комбинезоны. Вокруг люди, воет ветер, музыка играет на заднем фоне. Но все это настолько неважно, настолько бессмысленно, потому что вот она жизнь, в этом жадном, голодном поцелуе, в котором и обида, и злость, и власть, которую Наиль надо мной получил. Которую я ему так легко вручила. Бери меня, бери всю, без остатка.

Но страшно. Страшно так, словно на горе стоишь впервые, а кататься еще не умеешь. Не владеешь телом. Не знаешь, что делать при падении. Так что поцелуй я разрываю первой. Просто отворачиваюсь и ухожу.

— Не понял. Кристина!

— Прости, чего-то я, наверное, погорячилась, — спешу уйти. – О. Лиза! Матвей!

Они как раз заканчивают кататься, а я стараюсь не отходить от них, но все равно чувствую пристальное внимание Наиля. Чувствую его раздражение. Оно и понятно, но как же побороть страх. Ведь ничего ему не мешает взять меня, а на утро посмеяться. Просто сделать вид, что не было никакого разговора.

Мы все вместе идем относить оборудование или сдавать в прокат. Потом на ужин, где Наиль садится очень близко, прислоняя свое бедро к моему… Сердце гулко стучит, а в голове гудит, словно я в самолете, взлетаю… Все выше и выше, вцепляясь в ремень безопасности, который не дает никаких гарантий…

— Трусишка, зайка, — шепчет он мне, подливая вина, а я в таком состоянии, что ни есть, ни пить не могу.

— Отстань…

Матвей с Лизой заняты болтовней, а Наиль все больше напирает. И страшно, очень страшно… Я так близка к падению, что еще немного и сама сделаю шаг в пустоту. Но ведь я не знаю, что там. Он ведь и обидеть может. И посмеяться. А как я раздеваться перед ним буду? А если он опять взбрыкнет. А если опять отвернется и уйдет…

— Я домой», — подрываюсь из-за стола и телефон беру…

— Крис, а я думала мы на выходные останемся, — печалится Лизок, но я головой мотаю.

— Не получится, на связи, дорогая, — целую ее в щеку и ухожу, на ходу такси вызывая. Меня тормозит Наиль.

— Ну и что это за херня. Что за игры, Крис?

— Никаких игр, просто мне это все не нужно…

— Что не нужно? Полчаса назад нужно было, а теперь не нужно?

— Да страшно мне! А что, если ты снова чего – то испугаешься и сбежишь… Мне потом снова нервные клетки восстанавливать? А они, если ты помнишь, не восстанавливаются. А денег на психиатра у меня нет…

— Так, я понял, — хватает он меня за руку и ведет куда – то. Упираюсь, хотя и не слишком сильно.