Телефон нетерпеливо звякнул: «ты где?»

Времени на раздумья не осталось. Вита быстро натянула простые хлопковые трусики, спортивный бюстгальтер, широкие джинсы, объемный мятный худи, ветровку и кроссовки. Это вполне отвечало «поудобней и не как шлюха». Вышла из квартиры, чуть не забыв фотоаппарат, в последнюю минуту вернулась в кабинет и схватила камеру со стола, задев ноутбук. Замешкалась, соображая, куда положить, сумка была слишком маленькой.

Телефон раздраженно пищал: «Ты заставляешь меня ждать».

Но несколько минут потребовалось, чтобы переложить вещи в рюкзак: ключи, мобильный, косметичка, влажные салфетки. И… спица, разумеется. Вита кинула ее в рюкзак, словно ядовитую змею и выбежала из квартиры.

Черный Роллс-ройс у подъезда, напоминал катафалк в ожидании покойника. Девушка поморщилась, вспомнив, как Филипп отодрал ее на этом самом капоте. С той ночи прошло две недели, а, казалось, что вечность.

Мысленно поблагодарив Бога за то, что в предпраздничный выходной соседи еще спали, Вита села в машину. Салон привычно окутал запахами дорогой кожи, сигарет и едва уловимым ароматом кальвадоса.

От самой Виты пахло смертью. Ром, кофе, цианид. «Black Phantom» стал частью новой жизни, как и сумка «Гермес» с острой спицей на дне.

Mementomori

И Вита помнила, каждую минуту.

За рулем сидел Слава, он коротко глянул на нее в зеркало заднего вида, будто испачкал в чем-то липком.

Филипп, против обыкновения, одетый в джинсы, голубой пуловер и кожаную куртку, бросил на не недовольный взгляд. Вита могла поклясться, что вещи на нем из самого обыкновенного магазина, никаких Армани и Дольче.

– Ничего не забыла?

– Доброе утро, – неуверенно сказала Вита, но Филипп явно ждал не этого.

Когда она поняла, чего он от нее хочет, тело прошило раскаленной иглой. Она неуверенно посмотрела на Славу, невозмутимо управлявшего автомобилем.

С минета начиналась каждая встреча в офисе, это стало своего рода ритуалом. Но одно дело, ублажать господина за закрытыми дверями и совсем другое на глазах у слуги, пока за стеклом проносится Москва, скованная утренней дремой.

Филипп все еще смотрел на нее с ожиданием. Почувствовав, как на щеках вспыхивает румянец, Вита сняла с колен рюкзак и поставила в ноги, снова посмотрела на Славу, но для него, казалось, существовала только дорога. Вита протянула руку и положила на промежность Филиппа, начала неуверенно поглаживать и сжимать, ожидая, когда суровая ткань под пальцами начнет топорщиться. Надеясь, что чем больше поработает рукой, тем меньше предстоит – ртом.

Проглотив сперму вместе с гордостью, Вита отстранилась от Филиппа, отодвинулась к боковой дверце, стараясь слиться с дорогой шелковистой кожей сиденья. Она просто часть салона, и соленый привкус во рту вовсе не от члена.

– Останови у какого-нибудь кафе, нашей принцессе надо прополоскать рот и выпить кофе.

– Есть, Шеф, – подал признаки жизни Слава.

Кофе горчил. Вита сидела напротив Филиппа и маленькими глотками пила обжигающий напиток, стараясь избавиться от привкуса унижения во рту.

– Пожалуйста, – жизнерадостная официантка принесла завтрак. Яйца с беконом для Славы и Филиппа, блинчики со сливочным соусом – Вите. Заказ для нее сделал Филипп, резиновая кукла не имеет права голоса, верно?

В зале не было никого, кроме них, кафе открылось за десять минут до их прихода, шипение кофемашины и позвякивание тарелок раздавалось в оглушительной тишине, телевизоры еще не работали. Тихая музыка заиграла только, когда Вита вернулась из туалета, где ее вырвало желчью.

Завтраки с игристым были фишкой заведения. Вместе с едой миловидная официантка с губками бантиком и черными кудряшками, оставила запотевшее ведерко со льдом и бутылкой просекко. Слава налил напиток в два бокала. Филипп на свой даже не взглянул, а Вита выпила почти залпом, поперхнувшись и закашлявшись. Когда тепло побежало по телу, она немного пришла в себя.