Именно к нему я попала в той, прошлой жизни, когда впервые свернула «не туда». Я в его списках. Он считает меня «своей». И явно не настроен отдавать.

Взгляды всех присутствующих сходятся на мне. И надо что-то ответить.

4. 3.1

Вертикальные зрачки дракона сужаются до узких щёлочек. Голубой лёд радужки почти физически жжёт мои лицо и шею. Язык прилипает к нёбу, кончики пальцев дрожат.

Лорд Обертон откидывается на спинку кресла, поднимает подбородок, смотрит на меня внимательно из-под полуприкрытых век. Изучает, безошибочно считывает эмоции, после чего произносит бархатным вкрадчивым голосом:

– Девушка перепутала. Переволновалась. Бывает, – дракон осматривает меня, скользит взглядом сверху вниз и обратно. Задерживается на груди и снова глаза в глаза.

Гипнотизирует. Ломает волю. Путает мысли.

Как же хорошо я знаю этот взгляд! Оценивающий и удовлетворённый. Не хватает только штампика «одобрено». Впрочем, его роль выполняет безапелляционный вердикт:

– Она хотела сказать «артефакторика», – произносит уверенно. – И она проходит. Поздравляю, мисс Бонс.

Мастер Киртис пожимает плечами. Я ему на фиг не упала и конечно он не станет рвать за меня глотку. Скорее, порадуется, что не обзавёлся слабым звеном в команде. Деканы откровенно скучают. Ректор не смотрит на меня и что-то пишет.

– Хорошо, что разобрались, – кивает рассеянно и смотрит на миссис Тауф. – Давайте следующих.

Вот так, одно слово Обертона перечеркнуло всю мою пламенную речь.

Моргаю несколько раз, сбрасывая наваждение:

– Постойте! – делаю шаг вперёд, выходя из ровной шеренги адептов. – Я не согласна, нет! Я не ошиблась, я передумала и решила посвятить свою жизнь крылоборству! Сожалею, что делаю это в последний момент, но мои мотивы направлены исключительно на благо страны и короля!

Упоминание последнего действует на присутствующих волшебным образом. Да, есть кто-то, кто выше даже тебя, Нортан Обертон, и чьим именем я могу прикрыться! Судя по оживившейся комиссии, я выбрала верную тактику.

– Поясните, – позволяет ректор.

Он складывает руки на стол, сплетая пальцы, склоняет голову набок и внимательно на меня смотрит. Нортан по-прежнему расслаблен, но уголок его рта опущен вниз, а левая бровь насмешливо выгнута, дескать, ну, давай, попытайся.

А мне терять нечего!

– Просто… – нервно поправляю галстук. – Любой адепт принесёт много больше пользы, занимаясь тем, в чём он талантлив, чем горит и к чему расположен. Учёба на направлении, к которому адепт не расположен, лишь увеличивает расходы короны и не сулит экономической выгоды, если адепт не будет работать по полученной специальности. Как я уже сказала, я хочу посвятить свою жизнь крылоборству и не планирую работать с артефактами. Вот почему меня следует принять на крылоборство, господин ректор, и не принимать на артефакторику.

Вокруг становится тихо. Слышна болтовня и смех адептов за дверью. Нервный вздох Агнес за спиной. И ледяной голос Нортана Обертона:

– Надо было раньше думать о ваших склонностях. У вас на это было четыре года. Достаточно, чтобы выбрать. И вы выбрали. А сейчас морочите нам всем головы и отнимаете время. Вам так нравится быть в центре внимания, мисс Бонс?

Смотрю на него во все глаза. Что происходит, вообще? Почему он так вцепился в меня? Одной адепткой больше, одной меньше – подумаешь! Да у него их будет вагон и тележка! Но нет, Нортан Обертон не привык, чтобы ему отказывали, даже в такой малости. В этом всё дело?

Упёрся рогом и продавливает меня и всех остальных. О, он прекрасно это умеет, мне ли не знать!

– Мне нравится крылоборство, господин Обертон, – отвечаю тихо, но твёрдо и задираю подбородок.