– Официально о помолвке будет сообщено, потому что то, что ты сейчас пьёшь, сделает тебя сговорчивей.

Я отставила бокал.

– Поздно. Содержимое напитка растворится к утру без следа, но действие сохранится, – казалось, папенька развлекается.

– То есть, вы меня предали… – констатировала я.

– Дорогая, у нас не было выбора, – попыталась объяснить королева.

– Выбор есть всегда! – гаркнула я.

– А чего ты хотела? – вкрадчиво спросил родитель. – Чтобы мы оставили заботу о королевстве ради капризов вздорной девчонки?

– Вы опять передали меня, – успела пролепетать я, прежде чем сознание покинуло меня.


– Ваше высочество, ваше высочество! – какая-то смертница трясла меня за плечо.

– Ммм? – я приоткрыла один глаз и постаралась зло посмотреть на служанку.

– Вам пора вставать! – радостно сообщила она.

– Ты кто? – сдавленно спросила я. Почему-то болело горло.

– Делька! – она смешно тряхнула головой в белом чепце. – Вставайте, уже пора!

Я перевела взгляд на окно. На тёмном небе собиралась разразиться гроза. Лёгкие занавески трепал прохладный ветер.

– Куда? – простонала я хрипло.

– В академию! – ещё более радостно воскликнула она. – Сегодня же ритуал проверки на камне Истины!

Я вспомнила. Всё вспомнила. А ведь я расслабилась! Поверила им. Родители… Хорошо, надо придумать какой-то план.

– Скажи, а та дама куда девалась?

– Какая дама? – не поняла девчонка.

– В первое моё утро тут была дама. Молодая, чем-то на меня похожа, распорядительница, вроде.

У девчонки забегали глаза.

– Так, не было никого, ваше высочество, путаете вы.

– Скажи ей, – перебила я служанку, держась за больную голову, – пусть поторопится. Я не отступлюсь.

Она как-то неуверенно кивнула, оборачиваясь на входящих в покои прислужниц, склонив голову, сделала несколько шагов назад, отступая в угол комнаты.

Девушки меня аккуратно приподняли и медленно повели в соседнюю с комнатой ванную. Я чувствовала себя, словно подхватила вирус гриппа. Тело было ватным, голова не соображала, как после того раза, когда я без страховки отрабатывала номер на канате и упала, а руки и ноги висели плетьми после изнуряющей тренировки.

Меня как куклу привели в порядок, особо ни о чём не спрашивая. Как криво усадили в кресло, так и просидела, голова набекрень, пока мне сооружали пышную причёску с кучей локонов. Я особо и не сопротивлялась, когда сорочку длинную напялили, только из-за корсета с ними сцепилась. Отступили, когда пообещала платье ими выбранное позволить надеть. Когда уже подняли, последние рюши поправляли и кудахтали, как куры, Делька из угла подошла тихо, что-то в карман вложила. Я и внимания не обратила что, так мне дурно было. Сволочи, родную дочь не пожалели. Ну погодите, я угля из камина нажрусь, мне легче станет, я вам устрою бег с препятствиями!

– Ах, как вы прелестны, дитя моё, – шагнул ко мне его величество, улыбаясь во все свои тридцать два зуба, когда меня привели в тронный зал.

Он поднёс к губам кончики моих пальцев и в этот миг я чуть не упала. Просто подкосились ноги от слабости. Родитель успел подхватить меня и шикнуть в ухо:

– Держите себя в руках, ваше высочество.

– Дорогая, всё хорошо? – с другой стороны под руку меня взяла её величество.

– Да, – сквозь зубы процедила я, медленно убивая родителя взглядом. Мне так не нравились чёртики в его глазах. С него станется – сегодня и замуж выдаст, и к чудовищу в логово отправит, а я такая – никакая, и отпор дать не смогу.

– Вы обещали… помните, – прошептала я.

– Не переживайте, ваше высочество. Я помню.

– Зачем вы так со мной? – собрав последние силы, спросила тихо я.

– Это всего лишь страховка, дорогая, – улыбнулся этот стареющий а-ля актёр. – От твоего дурного воспитания.