Выражение ужаса на лице подруги было таким ярким и неподдельным, что я даже стала опасаться, как бы ее не хватил удар. Уля же тонко пискнула, приложила руку к губам, пока Юна сидела и открывала-закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– Ира, что ты творишь?! – взревел Сотников. – Что ты делаешь, ты хоть соображаешь?

Он хотел завершить сейчас эту сцену. Сделать вид, что ничего не случилось, а все разговоры чтобы мы перенесли на «после праздника». Хрен тебе, предатель!

– Ира… Уля… Что… – выдавила из себя Юна.

Ага… Значит, когда Юрик говорил тебе, что у него нет ко мне чувств, ты думала, что твоя хата с краю. А как только речь зашла о дочери, причем весьма взрослой, тут же слов не осталось?

– А то… Вот что слышала, то и произошло, – ответила я, не глядя ни на мужа, ни на его малолетку-любовницу. – Твоя доченька Ульяшенька раздвинула ноги перед моим мужем, который в два с лишним раза ее старше. И уже успела заиметь от него ребенка.

Мне было чертовски трудно произносить каждое слово этого жуткого монолога. А от ощущения, словно попала в сцену фильма ужасов, теперь мне, наверно, не избавиться никогда. Но я обязана барахтаться, чтобы выжить. И обязана расставлять все акценты так, как нужно мне.

Не стану же забиваться в угол, плакать и взывать к небесам с вопросом: для чего мне все это дано? Может, потом, когда позволю себе немного расслабиться и пожалеть – и себя, и о своем рухнувшем браке. Но не в данные секунды уж точно…

– Уля… боже мой! Это правда?

Тимур, муж Юны, который до сего момента только и делал, что сидел и хлопал глазами, пришел в себя и набросился на меня:

– Ира, ты с ума сошла, раз придумала всю эту херню? Мы не останемся здесь ни на мгновение, раз ты городишь такую чушь!

Он поднялся с места, окинул взглядом Ульяну и жену. Последняя все еще была бледной, как полотно, пока Уля сидела и беззвучно плакала.

– Нет, Тим… Я ничего не придумала, увы, – развела я руками. – С того момента, как ваша дочь вернулась с учебы, они с Сотниковым спят. И Ульяна ждет от него ребенка.

Показалось, что Тимур в любой момент может броситься на меня, как на источник тех неприятных новостей, которые сегодня вылились им с Юной на голову. Но он вперил взгляд в Юру и потребовал ответа:

– Это правда?

Ну, давай, Сотников. Говори им то, что сказал мне. Как уходишь к другой, как Ульяна не сразу поняла, что залетела…

– Давайте мы обсудим это чуть позже и в другом месте, – тихо произнес Юра.

Музыка прекратилась. Взрослое поколение устроилось за отдельным столом. Ритка с подругами сидели чуть поодаль, при этом дочь бросала в нашу сторону встревоженные взгляды.

А вот Арсений куда-то из поля зрения пропал. Видимо, решил немного отдохнуть наедине с собой. Или не дождался компании Сотникова и ушел спать.

– Это правда? – повторил свой вопрос Тимур, и в его голосе засквозила сталь.

Юра кашлянул и кивнул.

– Да, я люблю Ульяну. У нас будет ребенок. Я хотел это рассказать, когда мы…

Договорить он не успел. Тим вдруг издал какой-то утробный рык и, склонив голову, бросился на Сотникова. Оба рухнули на пол, стали драться не на жизнь, а на смерть.

Это было столь внезапно и удивительно, что я могла только замереть на месте, ужасаясь происходящему. Тимур ведь женился на Юне не так давно… Он не растил Ульяну с пеленок. И когда только успел настолько проникнуться отцовскими чувствами, я понять не могла…

– Боже, сделайте что-то хоть кто-нибудь! – закричала Уля не своим голосом, бросаясь к дерущимся мужчинам.

Она вовремя сообразила, что рисковать беременностью не стоит, остановилась в полуметре, и теперь стояла, заламывая руки.