Оставаться и дальше в этом состоянии я не могла. Хотелось вскочить, схватить дочь за плечи и трясти, покуда она не скажет мне, что это просто такая ужасная, жесточайшая, но все же шутка.

– Рита… Рита, доченька… Что ты такое говоришь? – прошептала я, поднявшись из-за стола.

Стояла, опиралась на него ладонями, а сама дышала так тяжело и надсадно, словно только что пробежала кросс длиною в несколько сотен километров. Мне не верилось в то, что выдала Маргарита. Наша с Юрой жизнь ведь почти идеальная, мы даже не ссоримся в последнее время… А если какие-то скандалы и случались, то это было так давно, что уже перестало быть правдой.

Но зачем сейчас дочь выдумала все это? Для чего? Какие цели преследовала?

– Мам… Лучше я тебе глаза сама открою, чем потом для тебя это станет шоком, – произнесла Рита. – Сядь и выслушай.

Она никогда так со мной не общалась. Как с малопонимающим человеком, с которым нужно было говорить на другом языке.

Ноги подкосились, я устроилась на своем месте и снова выцепила взглядом Ульяну, что выделывалась на танцполе. Разве беременные на такое способны? Не должны поберечься, когда в животе ребенок?

– Папа действительно сказал бабушке Нине и деду Степе, что больше тебя не любит. Он готовит почву для того, чтобы уйти к Уле. Тетя Юна тоже в курсе, он и ей поведал, что любви у него к тебе не имеется.

Рита развела руками, мол, ну что тут сделаешь? А я прикрыла глаза, борясь с приступом дурноты. Юна и мать с отцом Юры знали? Но ведь к его родителям я относилась так же, как к своим. Если Маргарита мне не лжет, то меня настолько жутко предали они все?

– Мам… ты куда? – всполошилась Рита, когда я поднялась из-за стола и решительным шагом направилась к танцполу.

Ульяна уже перестала прыгать горной козой, и теперь стояла чуть в стороне. И смотрела на моего мужа так, что даже если бы сейчас я не обладала знаниями, которые мне выдала дочь, у меня бы появились подозрения.

– Мама!

Рита догнала меня и схватила за локоть. Я обернулась к ней, глядя с непониманием. Потому что Маргарита наверняка боялась. Того, что я прямо сейчас устрою скандал и разгоню эту шайку-лейку ко всем чертям.

– Мне не нужно было тебе говорить сегодня! Просто Улька меня выбесила своим выпендрежем! Мама, подожди! Не порти мне праздник! И папин партнер – ты же не хочешь, чтобы он узнал всю эту грязь? А бабуля с дедулей?

Она кивнула в сторону моих родителей, и пыл мой поутих. Но не настолько, чтобы засовывать куда поглубже желание разобраться с тем, что у меня в голове никак не укладывалось.

– Если бы ты не хотела, чтобы твой праздник был испорчен, – процедила я в ответ, – ты бы помалкивала и дальше!

Высвободив локоть из пальцев дочери, я добралась до танцпола. Увидев меня, Юра разулыбался, и словно не было жестоких и жестких слов, которые обрушила дочь с силой горного водопада прямо мне на голову. Потому что так не смотрят на нелюбимых. Или это лишь притворство?

– Что-то случилось? – подался ко мне муж, видимо, поняв по моему лицу, что стряслось нечто из ряда вон выходящее.

Я дала себе лишь пару мгновений на то, чтобы собраться с силами. А когда Сотников заглянул мне за спину и, очевидно, нашел глазами Риту, я поняла, что дочь мне не лгала. Юра мне действительно изменял с Ульяной.

– Нужно поговорить, – выдавила я из себя едва слышно.

Играющая музыка била по барабанным перепонкам, от чего меня мутило еще больше.

– Хорошо, – просто ответил Сотников и, спустившись ко мне, указал на выход из ресторанчика: – Идем.

Я физически почувствовала стену напряжения и отчуждения, которая появилась между нами. Мне стало так страшно и невыносимо больно, что хотелось лишь обнять себя руками, чтобы не позволить телу развалиться на части.