Боженька наградил меня тремя богатствами: женой, сыновьями и службой. И всё, что делал я в своей жизни – делал с любовью.

Скажите, мог ли пастушонок из глухой деревни мечтать о том, что он станет генералом, четырежды почётным человеком, чекистом, членом коллегии министерства? Мог ли он думать, что получит именное оружие, медали «За трудовое отличие», «За трудовую доблесть», «За заслуги перед Отечеством» и перед Челябинской областью, будет на трибуне в Госдуме, Совете Федерации и в администрации президента страны? Да ему даже и во сне не могло такого присниться. А ведь всё это стало реальностью! И это величайшее счастье.

В начале беседы вы намекнули, что я чуть ли не родился в генеральском мундире. А в действительности путь в генералы, в полном смысле, был как в песне «и далёк и долог».

– Значит, «и нельзя повернуть нам назад»?

– Жизнь нельзя повторить на бис, как песню. Но есть такое понятие, как память, к которой мы очень часто обращаемся в жизни. Мне действительно дороги слова из песни: «Я не хочу судьбу иную, мне ни на что не променять ту заводскую проходную, что в люди вывела меня». Пусть даже моя проходная была и в паровозном депо».

– Не страшно ли стареть, дорогой юбиляр?

– Понимаете, стареть-то не страшно. Страшно, когда вокруг тебя образуется пустота. А вокруг меня всё бурлит. Как поётся в песне, «старость меня дома не застанет, я в дороге, я – в пути».

Когда-то индийский гуманист Шри Чинмал произнёс: «Возраст – это не скатывание вниз. Возраст – это неизведанные возможности». Подписываюсь под этими словами.

– Как вам, Анатолий Петрович, удаётся поддерживать жизнерадостность, почти всегда сохранять улыбку на лице, а своими выступлениями заряжать и слушателей и читателей мощнейшей энергетикой?

– В жизни так много грязи. Безусловно, её надо убирать. Бытует мнение о том, что красота спасёт мир. Поэтому я не люблю носить маску серьёзности и угрюмости, стараюсь быть таким, какой есть.

Не хочу «каркать во всё воронье горло». С темой любого выступления надо «переспать», прогнать её через сердце, подобрать то слово-струну, которое способно вызвать эмоции у слушателя. Если хотите, этим надо «забеременеть», тогда и «плод» речи будет красивым.

– Дверь в ваш кабинет всегда открыта…

– А зачем закрываться от людей? Каждый пожилой человек должен знать, что у нас, в областном Совете ветеранов, от него секретов нет и здесь ему всегда рады.

– У вас – ненормированный рабочий день. Не тянет ли хотя бы изредка оторваться «от суеты сует»?

– Честно скажу, тянет. Потому с детства люблю работать на земле. На собственном участке выращиваем с семьёй овощи и картошку. Причём, тяпаю и окучиваю картошку только я. Ваши коллеги как-то на пресс-конференции спросили меня: «Правда ли, что вы ежегодно сажаете картошку? Что, генеральского денежного довольствия не хватает на жизнь?». Отвечаю: хватает с избытком. Когда уезжаю на картофельное поле, жена говорит сыновьям: «Папа уехал в детство». И это действительно так. Окучивая грядки, я вспоминаю своё детство и маму.

Отрываюсь от «суеты сует» в бассейне и когда катаюсь с внуком на велосипеде.

В жизни не выкурил ни одной папиросы. Дело в том, что в детстве мне приходилось обрабатывать табачную грядку, посаженную для отца. Этого табачного духа я надышался на всю жизнь.

– А не хочется ли вернуться в детство?

– Хочется, но только по одной причине – встретиться с мамой и отчитаться перед ней.

– В жизни вы покорили не один Эверест. Есть ли ещё «вершины, на которых ещё не бывал» наш юбиляр?

– Есть. Мне выпала благородная доля. Ежедневно чувствовать боль инвалидов, постоянно ощущать тоску одиночества и невостребованности ветеранов. Утирать слёзы отчаяния страждущим, смотреть в потускневшие глаза малообеспеченных, выслушивать, порой, необоснованные упрёки в свой адрес. И в любой самой безысходной ситуации находить в своём сердце нотки сострадания, жизнелюбия и душевного успокоения.