В итоге же вложила свою ладонь в его, послушно сначала сделала несколько маленьких шагов, когда потянул, пока не уткнулась носками тапок в диван, забралась на колени, почувствовала, как мужские руки проходятся по ее бедрам, останавливаются на ягодицах, чуть подтягивают, чтобы она вся оказалась немного ближе.

Корней сам тянется к губам, сам целует.

– Спасибо. Это правда отличный подарок, Аня. Пожалуй, один из лучших.

И мог бы не повторять. Тем более, не уточнять, но он зачем-то это делает… Наконец-то вызывая улыбку. Вяленькую. Хиленькую. Но хоть какую-то…

– Я рада. Очень старалась. И волновалась.

Которой все же не хватает надолго. Поэтому Аня без зазрений совести обвивает шею руками, утыкается лицом в нее же, закрывает глаза, выдыхает…

Знает, что до сих пор так и не ответила на вопрос. И благодарна, что он не торопит.

Дает побыть в тишине. Дает немного прийти в себя. Дает напитаться. Его уверенностью, что ли… Гладит по спине, ждет, пока сама заговорит. И дожидается.

– Был какой-то очень сложный вечер. Так часто бывает, наверное. Всё разом…

– Что «всё»? – задает вопрос куда корректней, чем свойственное ему: «внятно, Аня».

– Мы были в ТЦ. Стояли с Алиной в очереди. И я… Дурочка, конечно, но… Женщину увидела. Мне показалось… – даже произнести это было сложно. Снова просыпалось это странное чувство ухающего в пятки желудка… – Мне показалось, что я увидела Анфису. М-маму… И я…

– Твоя бабушка говорила, что ее нет в городе.

– Да. Нет. Я знаю это. Просто… Обозналась.

Снова собирая силы по крупинкам, Аня оторвалась, выпрямилась, уткнулась ладонями в мужские плечи, посмотрела в лицо, вроде как улыбнулась.

– Но это не страшно. Просто… – начала, прервалась, не выдержала – посмотрела куда-то в сторону, вдохнула глубоко… Долго выдохнула…

– Что «просто»? – услышала тихий вопрос. Захотела снова спрятаться. А потом поделиться. Именно этим. Не возможными проблемами на работе из-за сплетен. Не тем, что водила Алину за нос и теперь чувствовала себя гадко. А именно этим.

– Я сначала рванула к ней. Ну то есть к той, которая похожа… А потом остановилась, потому что… Я не представляю, что сказала бы. И испугалась, что она меня не узнает… Это так… Ужасно…

Последнее слово Аня произнесла, снова глядя на Корнея. Спокойного. Задумчивого. У которого наверняка в миллион раз больше куда более серьезных проблем. Реальных, а не придуманных. Стало стыдно. Захотелось опустить взгляд…

С губ почти сорвалось: «прости, забудь. Это глупости все», но слова «сбил» его вопрос:

– Вы давно виделись в последний раз? – заданный вряд ли для проформы. Слишком уж точный. 

Хотя Корней ведь всегда точно знает, в чем кроется суть…

– Несколько лет не виделись, – Аня попыталась сгладить, отвечая обтекаемо, пожимая своими плечами, глядя на его – сначала одно, потом второе. Твердые. Горячие даже через ткань рубашки.

– Несколько – это сколько? – и пусть девушке очень хотелось, чтобы он не задал этот вопрос – Корней уточнил. А дальше наблюдал за тем, как Аня делает вдох, все так же смотрит на плечи, потом ему в глаза, улыбается, шепчет:

– Пятнадцать… Пятнадцать лет…

И почти сразу «ныряет» в воротник рубашки. Несколько секунд просто дышит, уже тише шепчет третье «пятнадцать», а потом всхлипывает, обнимая его шею с такой силой, что понятно – лучше не продолжать. Во всяком случае, сейчас.

Потому что пятнадцать – это ведь из прожитых двадцати. 

6. Глава 5

Глава 5

Аня лежала на кровати, неотрывно глядя в потолок. И так уже больше двух часов. Знала точно, потому что устроилась спать в полночь, а когда в последний раз проверяла время, телефон показал: «01:48».