Давила на меня так, будто… как будто сам Орландо, превратившийся для меня за эти дни из красавца в монстра, сам давил на нее сверху.

Поначалу меня накрыла ярость. Черная, беспросветная, пугающая желанием увидеть этого мафиозо мертвым, выцарапать глаза, сжечь его шикарную машину. Я металась по комнате загнанным зверем, кричала, что свободна, ни у кого нет права ломать чужую жизнь по щелчку пальцев.

Потом искала выходы. Сайты министерств, даже Интерпола. Но какие у меня были доказательства всего этого? То, что такая традиция негласно сложилась в Палермо – если мафия чего-то хочет от конкретного человека, она создаст невыносимые условия. И концов не найти.

Потом на меня накатывал странный оптимизм. Даже уверенность, что я найду нужные слова и попрошу Орландо Ломбардии позволить мне жить дальше. Вспоминала его улыбку. Глаза, что показались мне добрыми.

Как этот человек мог устроить мне такой ад? Что плохого я ему сделала?

Потом вера в благополучный исход сменялась бессилием, слезами и снова яростью, и я ненавидела себя за то, что позволяла себе слабость думать об Орландо с теплом.

Ситуация по-прежнему оставалось патовой. Да и это еще - мягко сказать.

- Ну что, ты слов не найдешь, в самом деле? Ты уговаривала и не таких серьезных дядек на переговорах. Улыбайся, даже если прибить его хочешь. А хочешь, по глазам вижу. Пусть отменит весь этот ужас, который устроил тебе, для начала. А там… ну что ты, рассыплешься? Альба, мне тебя учить, что делать с мужчинами?

- Я повторяю тебе… я не шлюха!

- Ты же сама не так давно, кажется, хотела с ним переспать. Ну вот и дай ему то, что он хочет. И свободна. Живи дальше прежней жизнью. Твой босс, возможно, даже повысит тебя и выплатит компенсацию. А ты смотри, заставь его еще публично извиниться. Всего лишь разок!

- Разок?

- Альба, - что-то дрогнуло в лице подруги, и я увидела в нем то, чего раньше никогда не видела. А может, просто не замечала? – Ты думаешь, у него женщин мало? Вот, смотри, что нашла. Когда год назад в Палермо была Адриана Лима…

- Мне надо радоваться, что я на какой-то момент стану… вернее, лягу в один ряд с мировой топ-моделью?

- Тебе надо радоваться тому, что это сексуальное рабство долго не продлится. Ломбардини известный плейбой. Ты всего лишь очередная галочка в его списке побед. Хочешь совет? Не делай вид, что тебя вынудили и под дулом пистолета заставили прийти. Покажи ему, что сама хотела. Так он и отстанет побыстрее. Представляешь, какой там еще список из красавиц, даже очень известных? Твои страдания долго не продлятся…

Лалия распалялась все сильнее… но вовсе не потому, что так стремилась меня уговорить.

Я смотрела в глаза той, кого считала подругой, и стремительно прозревала.

Она упивалась, обесценивая меня и мое значение для Орландо Ломбардини. Даже при том – я уже в этом не сомневалась – что именно она получила четкое указание провести со мной беседу и подтолкнуть в нужном направлении.

Ее красивые глаза сейчас сверкали лихорадочным блеском, а ехидная и даже слегка злорадная улыбка испортила миловидное лицо. Вряд ли «подруга» вообще осознавала, что улыбается! А я чувствовала, что Орландо в своем желании обладать мною, сам того не желая, нанес мне еще более сокрушительную потерю.

- Звони, - мой голос был тихим и каким-то отстраненным. – И скажи, что ты не справилась.

Лалия подскочила, как зверек, которого загнали в угол. В ее глазах промелькнула злость и что-то похожее на презрение. И зависть. Теперь сомнений не было.

- О чем ты? В чем не справилась? Альба, я не понимаю. Ты собираешься к нему ехать?