Поэтому, когда поступила в университет, Василиса никому не призналась, что довольно неплохо играла, хотя и здесь имелась женская волейбольная команда. Но на первом курсе намного важнее хорошо учиться. У них несколько человек после первой же сессии вылетело, но в основном иногородних, живших в общежитии, которым крышу от внезапной свободы и самостоятельности сорвало.

В том, что они с Тимом в один университет поступили, тоже ничего удивительного. Вузов в их городе не так уж и много, и не одни они здесь такие были — знакомые ещё со школы. И хоть факультет выбрали один, но ведь специальности-то разные. У них и набор предметов заметно отличался. Но вот учились бы на одной, и находился бы Тимофей рядом, с Василисой ни за что бы подобного не случилось. Он точно бы её вовремя в чувства привёл и остановил.

Само собой она взрослый человек, и друг за её косяки не отвечает, но посочувствовать-то мог, а не выговаривать. Василиса и без него прекрасно понимала, какую глупость совершила, и до сих пор ругала себя за это. И помочь, естественно, мог.

Тем более он же тоже парень и учился с Золотовицким — чёрт бы его побрал! надо ж ему было нарисоваться настолько невовремя! — не только на одной специальности и курсе, но и в одной группе. Но вместо того, чтобы подсказать, лишь бесполезно нудил.

— На что он там гарантированно западает? — сумрачно поинтересовалась у него Василиса.

Тимофей немножечко помолчал, по-прежнему вертя в пальцах карандаш, потом, приподняв брови, выдал с какой-то непонятной интонацией:

— На троечку.

— Какую? — озадачилась Василиса, даже предположений никаких не возникло. — Это что?

— Ну-у-у, — протянул Тимофей пространно, неуверенно замялся, хотя потом всё-таки пояснил: — Размер.

Но яснее ничуть не стало.

— Размер? — повторила она непонимающе. — Чего? — И тут до неё дошло: — А-а. — Василиса фыркнула снисходительно. — И это все его интересы?

— Ты же спрашивала про «гарантированно», — справедливо напомнил собеседник, — а не про все. — Он сделал небольшую паузу и затем осторожно произнёс: — А у тебя ведь…

Но Василиса помешала ему договорить

— Любомудров! — воскликнула с праведным негодованием. — А я всё это время верила, что мы друзья. А ты… оказывается…

— Это же чисто на автомате, ненамеренно, — невозмутимо оправдался Тимофей. — Природные инстинкты.

Она в назидание ещё пару минут подулась, а потом махнула рукой:

— Ладно, не отвлекаемся. — И, не удержавшись, насмешливо ввернула: — Самец.

Безусловно, про троечку — это крайне важная и полезная информация. Ага. Вот только чем она поможет, когда Василисе действительно на полном серьёзе необходимо решить, что теперь делать.

Самое простое, наверное, всё-таки не делать ничего, но тогда придётся на экзамене валять дурака перед Людмилой Викторовной, изображая внезапный приступ дебилизма, остаться не просто без повышенной, а вообще без стипендии, а главное окончательно забить на самооценку и признать, будто и правда не способна ни на что, кроме как зубрить и учиться. И последнее в любом случае, даже если не отрабатывать проигрыш в споре.

Поэтому — хотя бы попробовать стоило. А иначе, получалось, она на самом деле не настолько умная. Ведь ум — это не исключительно про оценки, это про всё, в том числе и про отношения с другими людьми. Так неужели она реально не справится с каким-то заносчивым самовлюблённым придурком, помешанном на размерах женской груди?

Василиса не поленилась, заглянула к нему на страничку, чисто в исследовательских целях. Надо же с чего-то начинать. А там до кучи фоток себя любимого, включая селфи перед зеркалом, словно он не обычный студент, а какая-нибудь звезда. Хотя, честно говоря, весьма залипательных. И под ними ещё большая куча лайков и коммов от почитательниц, на которые он даже не отвечал, не снисходил. И ни одного снимка с девушкой, чтобы никто не усомнился: Мирон Золотовицкий для всех свободен и всегда готов.