Через неделю Макса определили в детский дом там же в городе Кирове, где он рос со сверстниками, оказавшимися там по аналогичным причинам. В том учреждении находились разные дети от мала до велика. В их детдоме было и много ребят, кто был старше его на два-три года. Они постоянно задирали Максима и играли на его доверчивости, на том, что тот не понимал, когда им верить, а когда – нет. Бывали разные ситуации, когда они звали его куда-то, а потом выставляли виновным, хотя тот и понятия не имел, что ими было сделано. Надсмотрщица не любила его из-за какой-то личной неприязни, часто обращалась с ним неподобающим образом и наказывала. От всего этого стресса у подростка началась кожная болезнь, которая в дальнейшем так и не прошла.

В детском доме он пробыл около семи месяцев, после чего его нашли чудесные родители и решили усыновить. Они увезли его в столицу, дали ему дом, уют, заботу, но в своей небольшой московской квартире почему-то не прописывали. В нем оставалось все, что он пережил раньше. Все беды словно висели над его головой. В школе он вел себя в целом неплохо, но случались и разные случаи насилия с его стороны. Он любил оскорблять младших сверстников и иногда задирался, но родителей это почти не волновало. Отец в его новой семье говорил, что «для мальца это нормально», нужно уметь за себя постоять. А мама была занята своей работой и лишь поверхностно занималась Максимом. Иногда они выезжали на природу, отдыхали где-то вместе, но с каждым разом всем троим становилось понятно, разговоры не клеились: разговаривать им было не о чем.

Тогда, расспросив знакомых, отец нашел один лагерь, куда можно было отправлять ребенка на целых три недели. Это стоило не слишком больших денег, но и по отзывам место было неплохое. Посоветовавшись, приемные родители решили, что ребенка надо социализировать, правда, они не знали, что социализация Максима уже прошла, годами раньше, на младших детях. Два взрослых человека немного устали от вечной заботы об их сыне, который так холодно на все реагировал. Они были рады, что могут хоть как-то угодить сыну, осознав, что ему нравится в лагере. Его стали отправлять туда каждое лето и на несколько смен подряд, где он нашел себе компанию.

Понимая жизнь получше сверстников из-за всего, что он пережил, Дроган там был в роли закулисного лидера. Ему это очень нравилось. Своей хитростью, полученной за годы не самого хорошего опыта, он видел многое, что не видели вокруг другие дети. Компания собралась из таких же ребят, один из них был сыном наркомана, у другого отец сидел и так далее. Познакомившись, эта группа ребят ничем полезным не занималась. В основном они бегали курить и пытались привлечь внимание новеньких девчонок своим странным поведением, но спустя какое-то время уже старались заслужить себе авторитет на правах старших среди вожатых и остальных детей. Лагерь «Сверчок» был для Макса своего рода волшебной пилюлей, от которой он на время забывал все, что было до этого. Он и о возврате в Москву не думал. Лагерь играл важную роль в его жизни, как ни странно, социализация подростка так или иначе продолжалась. К моменту встречи с друзьями ему было уже шестнадцать лет. Шарлиеву с Джоном же было по четырнадцать. В их возрасте этот срок играет роль. Этим Максим и любил пользоваться. Он примерно знал желания его сверстников и играл на этом: он хотел видеть людей насквозь.

Глава II

Часть 1

Август 2009

После покраски забора ребята мирно спали в номере уже не первый час из-за сильного солнца, разморившего их. Вечер приближался. Дверь в номер неслышно открылась. Вошла Кристина и села на кровати у Джона, незаметно прокравшись. Она мирно листала какой-то свой журнал, достав его из рюкзака, надушившись сладкими цветочными духами, чтобы перебить запах сигарет. Ей определенно нравился Джон. Он был наивен, но обладал особенным обаянием. Девочка уже и не скрывала этого особо, лишь жаждала идеального момента, когда сможет это как-то красиво показать.