Кусок синюшной курицы Лара оставила напоследок. Присмотрелась – часть голени. Жесткий, так просто не сдастся. Лара положила мясо в рот. Вкусно, но твердо. Кура жевалась с трудом, дети переглядывались и втихую от матери посмеивались.

Когда доели, папа протянул руки в сторону мамы и печально спросил:

– Людок, ты не знаешь, отчего у меня вены так сильно выступают?

– Пить надо меньше, – ответила мать и кокетливо улыбнулась.

– А у тебя – нет. Покажи-ка! – Отец аккуратно взял материнскую ладонь.

Хоть бы они помирились, папа пить завязал, мама спокойнее стала. У них получилась бы дружная счастливая семья, совсем как у Марины.

Тимка встал из-за стола, привычно поблагодарил:

– Спасибо, было очень вкусно!

Родительница окинула взглядом пустые тарелки.

– Черт вас подери, засранцы! Забегалась, снова забыла приправ в суп положить. И хоть бы кто напомнил… – сокрушалась довольная мама. – Ладно, сегодня я добрая, но завтра держитесь, двойную порцию кинзы получите.

Лара поблагодарила за еду, вышла из-за стола и направилась к выходу из кухни.

– Подожди. Я сегодня не могу тебя вычесать, занята. – Мама бросила взгляд на отца, тот одобрительно кивнул. – Поэтому сама. Возьмешь гребень, газету… иди в зал и закройся, чтоб никто не мешал.

Лара достала из личного ящика в трюмо расчески, забрала из прихожей старую прессу, принесла подушку под колени. Она приготовила место и наклонилась. Волосы свисали, едва касаясь газеты. Но стоило Ларе занести руку с гребнем, как голова опускалась ниже и грива ложилась на бумагу. Отчаявшись справиться с волосами, Лара пошла на кухню.

Родители весело болтали. Батя сидел, поставив ногу ступней на диван, мама мыла посуду. Увидев Лару, родительница раздраженно рыкнула:

– Чего тебе?

– У меня не получается, волосы ложатся на пол, – пожаловалась Лара.

– Ой, тупица, возьми вторую подушку.

– Где?

– У брата, у меня… да где хочешь! Не отвлекай, видишь, занята, – раздражалась мать.

Лара принесла в зал дополнительно две подушки. Постелила на уже лежащую вторую – волосы опять на полу. Кинула третью – грива всё равно на газете, а Лару шатает по сторонам, движение – рухнет вниз.

Вздохнув, Лара направилась на кухню. Сейчас ее отругают, но, если не вычешет, тоже влетит. Выхода нет. Чтобы ты не делал, будет плохо. Нужно заранее смириться с неизбежной участью: ничего хорошего тебя не ждет.

Мать от досады швырнула о стол тряпку для мытья посуды и крикнула, метая металлические болючие искры:

– Пошли, покажешь! Не дай бог, врешь!

Лара продемонстрировала позиции – родительница призадумалась.

– Мама, давай волосы подстрижем! – с надеждой предложила Лара.

Очевидно ведь, что пора!

– Ни за что! – упрямилась мать.

– Может, хотя бы укоротим на десять сантиметров, типа кончики подровняли. Никто разницы не увидит, а волосы перестанут путаться на концах и задевать газеты. Я ведь хвост постоянно делаю, незаметно будет, – убеждала Лара, приводя всевозможные доводы.

– Какой же ты отвратительный ребенок! Хитрая и упрямая. Пока своего не добьется, не успокоится. Ладно, наклоняйся, измерю, сколько отрезать.

Хлопнула входная дверь. Сердце Лары екнуло. Папка ушел? Куда? Покурить или к друзьям водки выпить?

Лара села на табуретку, выпрямила спину. Мама отмерила ровно пятнадцать сантиметров, схватила ножницы, раскрыла их и попыталась свести – кожа головы Лары натянулась нещадно.

– Тупые! – заорала родительница, – Этими ножницами да яйца бы козлу отрезать!

Ну почему Лара забыла ножницы папе на заточку отдать?! Какая же она рассеянная! Из-за нее теперь мать отцом недовольна. Надо будет снова его попросить наждак в руки взять, когда мама на работу уйдет.