Английский консул извещен о прибытии барки, которая описывается как «небольшое широкое и плоское судно, способное нести лишь один четырехугольный парус. На носу выделялась грубо выполненная скульптура ев. Николая, раскрашенная самым необычным образом. На корме высился деревянный крест, украшенный ветками ели и выцветшими бантами… В одной из кают консул заметил трех женщин, сидящих вокруг стола, заваленного какими-то бумагами. Все трое читали раскрытые перед ними толстые книги. Их неподвижность, серые платья, белые чепцы, строгость позы, то, как падал на них свет, – все это придавало данной сцене какую-то фантастическую окраску… Графиня де Гаше сидела к нему спиной, но он смог хорошо рассмотреть остальных женщин, сидящих напротив: маленькую хрупкую блондинку госпожу де Крюденер и внушительную благородную княгиню Голицыну, выражение лица которой представляло собой сочетание утонченности, аскетизма, строгости и насмешливости… Консул представился и, «против своего ожидания, получил такой теплый и непринужденный аристократический прием, как будто он находился в самом аристократическом салоне мира»[20].

Осень застала их в Карасубазаре (ныне Белогорск). В этом небольшом городке, так и не доехав до Южного берега, баронесса Крюденер, страдавшая чахоткой, скончалась в ночь под Рождество Христово – с 24 на 25 декабря 1824 г.

Послушаем же окончание рассказа мадемуазель Жакмар.

«Появление этих женщин в Крыму взбудоражило весь полуостров… Полиция-, получив соответствующие указания, всячески препятствует их миссии… Что касается кн. Голицыной, то, обосновавшись на своей замечательной вилле, она более не помышляла об обращении в другую веру (татар?)»[21].

Однако на неординарное решение княгини значительное влияние оказала другая выдающаяся личность, и это был граф М.С. Воронцов, в 1823 г. назначенный генерал-губернатором Новороссии. Семен Романович Воронцов, русский посол в Англии, и его сын Михаил, будущий генерал-губернатор Новороссии, обсуждали проблему Крыма еще в Англии.

Семен Романович Воронцов как-то узнал, что австрийский принц де Линь, получив от Екатерины II подарок – земли от Партенита до Кучук-Ламбата и посетив в 1787 г. в свите Екатерины II свои новые владения, очарованный красотой этой живописной местности, решил создать здесь плантаторское хозяйство, заселив земли английскими преступниками, неграми, скитавшимися по Лондону арабами. Проект потерпел неудачу после энергичного вмешательства С.Р. Воронцова. Де Линю пришлось, в конце концов, продать свой подарок русской казне. Но проблема заселения и освоения полуострова оставалась, и отец благословил сына на ее решение. Так, Семен Романович советовал сыну приобрести владения в Крыму еще в 1820 г., в письме от 9 сентября: «По поводу Крыма, тот или та, кому Ришелье оставил свою землю, возможно, захочет ее продать, и это было бы хорошим приобретением для вас, друг мой, ибо это избавило бы вас от постройки дома, и увеличило бы ваше весьма малое владение, добавив преимущество в виде хорошо расположенного сада»[22]. Таким образом, приобретение первых земель произошло еще во время пребывания графа за границей. В «Воспоминаниях» М.С. Воронцова за период 1819–1933 гг. также отражено приобретение земель крымского Южнобережья. В 1820 г., в Париже, пишет он, «никогда не бывав в Крыму, и по рекомендации герцога Ришелье, я купил у м-ра Стевена, директора Никитского ботанического сада, находившегося тогда в отпуске в Париже, земли мыса Мартьян и Ай-Даниля на Южном берегу Крыма… В 1822 г., будучи в Александрии