Она ткнула пальцем в планшет, а затем быстро переписала несколько строчек.

– Вот, теперь должно быть все нормально. Пробуй запустить. И это… если мы еще будем заниматься, не надо приходить так, словно на танцы.

Она поморщилась, давая понять, что одеколона Кирилл вылил на себя слишком много.

“labstart”

В Лабиринте все было так же, как и прежде. Новым было лишь то, что Кирилл никак не мог избавиться от ощущения, что Диана смотрит на него, бегающего голышом по каменному полу, и от этого у него никак не получалось сосредоточиться на поиске.

– Подумай, где ты их еще не искал, – подсказывала Диана. – Самые неожиданные места.

Неожиданных мест в темной сырой пещере, кажется, не было. Каждый раз она имела разную форму, но общий принцип всегда был один: узкий коридор, время от времени разветвляющийся. Иногда появляются лестницы вниз, и поэтому лучше не бегать сломя голову.

Он развернулся и пошел назад. Обычно он шел просто вперед, не задумываясь. Но однажды, повернув сходу назад нашел там один символ. Причем, нашел случайно: споткнулся, грохнулся на шершавый под, разбил колени и локти в кровь, в ярости стукнул кулаком о пол, и именно в том месте оказался символ – какой-то сложный и разлапистый, похожий не то на встопорщившего усы жука, не то на китайский иероглиф. Едва Кирилл коснулся его, как символ тут же засиял ровным синим светом, чуть-чуть разогнув густую тьму Лабиринта. В тот раз его программа сработала, хоть и не до конца – ей нужно было, как минимум, два символа, а второго Кирилл не нашел.

Он пробовал повторить тот успех, бежал назад специально, но ничего не выходило. Еще несколько раз ему попадались символы, но он никак не мог уловить никакой системы.

Вот и сейчас. Руки бессистемно блуждали по стенам, находя лишь хаотичное нагромождение бугров и трещин, а мысли все время уводило в сторону того, что же сейчас делает там Диана, и как вообще все это выглядит с ее стороны. Не кажутся ли ей сейчас смешными все эти его барахтанья?

– Что ты видишь? – спросил он. – Только честно.

– Не отвлекайся. Ничего я не вижу. А ты тоже там голый, да?

Ему показалось или она хихикнула?

– Ну… вообще, да. А разве не все так?

– Кажется, не все, но… ладно, хватит, не отвлекайся. Если уж тебе интересно, я чувствую только твое общее состояние. Подавленность, дезориентация, пульс учащен, вот это все. Даже не знаю, зачем мне все это, и что делать с этими данными.

Он продолжил поиски, немного успокоенный. Однако мысли о ней как будто окончательно выбили его из колеи. Время истекало, ни одного символа как обычно ему не попалось. Наконец, в глаза ударил ослепительный свет, и он уже привычно зажмурился, борясь с головокружением и цветными пятнами.

– Ты все время там раздражен, судя по показаниям, – сказала Диана. – Это плохо. Надо успокоиться. Сделай глубокий вдох, посиди минут пять, пока все пройдет.

– Легко сказать… я знаешь, какой раз туда лезу и все без толку?! Как тут не раздражаться.

– Просто брать и не раздражаться, – холодно пояснила она. – Контролировать себя.

Легко ей было говорить. У нее, должно быть, все получилось с самого начала

– Как та получилось, что ты все это уже умела к началу занятий? – спросил Кирилл. Надо же было что-то спросить.

– Я начала заниматься прошлой осенью, еще когда в школе училась. Говорят, что осенью связь с прототипом самая сильная. А самая слабая – весной. Поэтому, наверное, тебя и не стали учить сразу, когда нашли. Бессмысленно. Тебя ведь нашли весной? Или летом?

– Весной.

– Ну, вот.

– А как тебя… ну, нашли?

– На подготовительных курсах. Я на ВМК готовилась. У меня там проект был один, мне сказали, что надо будет его презентовать перед преподавателями оттуда, но оказалось, что это пришла на меня посмотреть Никонова, здешний профессор, Ольга Михайловна. Она мой проект раньше видела – сказала, я использовала в нем какие-то паттерны из Протолана. Неосознанно, конечно же…