Я допила последний глоток джина с тоником, поставила стакан на кухонную стойку. Ощутила, как алкоголь побежал по венам. Кажется, я в жизни так не напивалась. Никогда. Я открыла дверь в подвал и услышала, как они гогочут. Быстро захлопнула за собой дверь, начала спускаться, надеясь пропустить как можно меньше.

– Да все это делают, – сказала Тейт. – Просто некоторые врут, что не делают. Это не плохой поступок.

– Нет, нет, – перебила Панда, – не то чтобы я ханжа или ещё что-нибудь. Но просто Фрэнсис, он так редко хочет… ну вы понимаете. Когда это бывает, всё отлично, да, но он просто, просто…

– Секс-верблюд, – закончила Ру как раз, когда я спустилась, и все расхохотались.

Четыре женщины сидели на полу в окружении покинутых стульев и чайного столика, заваленного сухими лаймовыми корками и бумажными тарелками с остатками хумуса и лукового соуса. Все сжимали в руках бокалы с моим драгоценным джином. Судя по тому, что осталось в бутылке, они уже пропустили по бокалу, может, и по два, пока я укладывала спать Мэдди.

– Какой верблюд? – спросила Лавонда. – Это его тотемное животное?

– Не, не, – сказала Тейт с самодовольным видом пьяного философа. – Я поняла. Она хочет сказать, что Фрэнсис… копит запас на чёрный день.

Все снова залились смехом. Меня видела только Ру. Она, как стрелка компаса, указывавшая на север, сидела лицом к лестнице. Лавонда – спиной ко мне, а Тейт и Панда, пьяные ведьмы востока и запада – боком. Глаза Ру зажглись, встретившись с моими. Мы улыбнулись друг другу, почти трезвые по сравнению с остальной компанией.

– Значит, тебе приходится решать проблему своими руками, – Лавонда хихикнула. – Но всё равно это не плохой поступок.

– Да, но надо учесть, что не руками, – заметила Панда с хитрым видом.

– Панда, сучка! Хочешь сказать, у тебя есть… – Тейт зажужжала, как будто это было целомудреннее, чем просто сказать «вибратор». Ничего подобного.

– Нет, конечно, – чопорно ответила Панда. – Но сейчас делают электрические зубные щётки, знаете такие? На батарейках?

Ру фыркнула и тоже рассмеялась.

– Но я всё равно думаю, что победила Лавонда. Это неприятно, но не ужасно.

– Только вот я чищу зубы обычной щёткой, – продолжила Панда и сделала театральную паузу. Я догадалась первой и ощутила, как в груди закипает удивлённый смех. – А электрической чистит Фрэнсис.

Все заржали, как шакалы, заглушив мой смех. Бедный Фрэнсис! Теперь я уже никогда не смогу спокойно смотреть на его прекрасные белые зубы.

– О Господи, – сказала Лавонда, поднимая бокал. На дне плескался чистый джин. – Ладно, ты меня победила. Теперь ты ведёшь.

– Тейт, – Ру подняла бокал, – думаю, хуже этого ты ничего не делала. Так что пей.

– Подождите! – Тейт выпрямилась, принимая вызов. Панда ни в чём не должна была её победить. – На той неделе я целовалась взасос кое с чьим мужем. Нет, не со своим. Съели, сучки? За это и пейте.

Веселье резко стихло. Панда молчала. Лавонда молчала. Я прислонилась к стене, чтобы удержаться на ногах.

– А с кем? – спросила Панда, и в её голосе, даже пьяном, звучало возмущение. Тейт это заметила. – Мы его знаем? Чей это муж?

– Господи, нет! – воскликнула Тейт, включая заднюю скорость. – Никто из вас его не знает.

Я ей не поверила.

– Хорошо, ты выиграла, – Ру ухмыльнулась и осушила бокал. Панда и Лавонда не сводили глаз с Тейт.

– Ты позволила ему тебя поцеловать? – спросила Панда.

– Нет, нет, – ответила Тейт. – Я сразу же дала понять, что лезть ко мне не надо. Я просто… я его пожалела. Его жена беременна и ведёт себя как секс-верблюд. Мне стало его жалко, понимаете? А он неправильно понял и попытался… Я сразу же всё прекратила. Само собой. Делов-то. Панда выиграла. Я пью, – она жадно проглотила содержимое бокала