– Что? Даже нельзя взять массажную расческу? – возмутилась я, пряча её в сумку.

– Нет, там будут гребешки.

– Это же жесть какая-то там намечается. Ни шампуня нормального, ни зубной пасты.

– Там всё будет, просто приспособлено для того времени.

– О да, надеюсь, не золой будем зубы чистить. Я как-то не планировала в этом месяце тратиться на стоматолога, – бурчала я.

В общем-то, нам практически ничего и нельзя было брать. Можно было взять мобильники, но использовать только в крайних случаях. И то, кажется, в таких диких условиях вряд ли бы была хорошая связь. Предметы женской гигиены были разрешены, к счастью. Иначе, я бы просто напросто плюнула на всё. Единственное, на что пришлось потратить достаточно времени, это на пошив нам платьев. Хотя платьем это трудно назвать, это была льняная серая рубаха прямого кроя по щиколотки, с длинными рукавами, и овальной горловиной с небольшим разрезом посередине. Сплетенным поясом можно было повязать рубаху вокруг талии и все дела. Но больше всего времени ушло не на само шитье рубахи, а на изготовление кожаной обуви. Это было непросто, но, исколов все пальцы, мы справились, благо в интернете нашлось много выкроек с описанием. В дополнение к нашим рубахам мы еще пошили ночные рубахи из белого льна более тонкие и короткие. На голову нам было разрешено ничего не надевать, поскольку мы были девки не замужние и по сценарию мы должны были играть роль девок на выданье, старших дочерей одной из семьи. Только замужние женщины надевали на голову особые головные уборы. Так же было оговорено, что никакой косметики использовать не разрешено. Хотя для выхода в свет там была придумана своя природная косметика. Наверное, какая-нибудь свекла и сажа… Так мне казалось, потому что я с трудом могла представить, как там все будет устроено.

– Трусы то можно взять!? Или панталоны надо шить? – бухтела я.

Я переживала, что не вынесу всю эту антицивилизацию.

– Можно, но только классические, однотонные, хлопковые, желательно серого цвета, никаких кружев, танго и сердечек, – увлеченно ответила ты, предвкушая всё это. – Можно взять историческую литературу, это же круто! Наконец, я смогу перечитать любимые книги Семеновой.

Ты бережно положила три книги в свою матерчатую сумку.

– Ты думаешь, нам дадут там почитать? Поваляться на печи? Да мы только полдня будем муку молоть для хлеба! – язвила я.

– Не переживай, всё будет хорошо, мы втянемся через пару дней.

– Чем же там мужики занимаются, если на бабах всё хозяйство? – продолжала бубнеть я.

– Ну, как, чем? Мне сказал Даниил Андреевич, они тоже занимаются разными ремеслами, торговлей, строительством, охраной, боевыми техниками овладевают, оружием, охотятся и рыбачат. А женщины пекут хлеб и готовят в печах, воду носят, убирают, стирают, детей воспитывают, прядут, шьют, вышивают, также могут на рынке торговать. Там ведь деньги есть и все продается и покупается, как по-настоящему.

– А если я гончаром быть хочу? – озарилась я идеей.

– Ммм, боюсь, там это не пройдет.

– Как это так, я не смогу сама за себя решать?

– Ну, мы ведь там будем чьими-то дочерьми, и нам придется слушаться своих родителей и делать, что они нам повелят.

– Тогда я буду непослушной дочерью, – усмехнулась я.

– Тогда ты будешь наказана.

Я открыла рот в немом возмущении.

Конференция прошла в понедельник, за день до отъезда в «Древнюю Русь». Я пришла поддержать тебя, села в конце третьего ряда и хоть ничего не понимала, но внимательно слушала твой доклад. Остальных не слушала, а играла в телефоне. В целом мне было ужасно скучно, и я засыпала. Длилась эта конференция немного немало три часа. Ты выступила блестяще, ответила на все вопросы заумных профессоров и гостей. А Даниил Андреевич, сидевший в первом ряду с краю, ликовал. Он аплодировал тебе стоя. Ивановой тоже. Он даже подал тебе руку, когда ты спускалась с лестницы трибуны. Хотя и Ивановой тоже подал. Я анализировала его поведение, пыталась раскусить его, влюблен ли он в тебя или… Или напрашивался только один вариант – он был необычайно хорошо воспитан и обходителен, он был просто джентльмен. Его манеры в наше время можно было бы принять за флирт. Но это было не больше, чем правила хорошего тона, на мой взгляд, слишком гипертрофированные. Не было там никакой любви. И иллюзий на этот счет питать не приходилось. Он был таким со всеми женщинами, красотками и не очень, молоденькими и дамами 50+. И все были от него без ума. Но всё-таки может, у него к тебе было что-то большее?