Мы вышли. Уже стемнело, но воздух оставался тёплым. Генри, не теряя времени, подошёл сзади и взял меня за бёдра. – У тебя очень красивая фигура, – прошептал он. – Сексуальная попка и грудь, которую хочется попробовать на вкус. – Так попробуй, – ответила я.

Его правая рука скользнула вниз по моей спине, ладонь обжигающе горячей волной прошлась по изгибу поясницы, задержалась на округлости попы, сжимая ее вожделением. Пальцы медленно, почти невесомо, пробрались под край юбки, скользнули по внутренней стороне бедра, заставляя мурашки побежать по коже. Я чуть раздвинула ноги, давая ему доступ, и уже в следующее мгновение его кончики пальцев коснулись тонкой ткани трусиков, просочились под нее, нашли влажную теплоту между моих ног. Он не спешил – водил пальцами вдоль моих губ, собирая влагу, потом поднялся выше, к клитору, и начал медленные, манящие круги, то усиливая нажим, то ослабляя, доводя до дрожи. Я вдохнула резче, почувствовав, как внутри всё сжимается в предвкушении.

Левой рукой он тем временем стягивал кофту – я надела её без лифчика специально, и теперь ткань легко поддалась, обнажив грудь. Ночной воздух коснулся сосков, и они тут же набухли, стало ещё чувствительнее. Он попытался охватить обе груди сразу, но они не помещались в его ладонях – слишком полные, слишком жадные до прикосновений. Его пальцы скользили по коже, сжимая, отпуская, задевая кончиками соски, и каждый раз волна тепла растекалась по животу ниже. Дыхание участилось, стало прерывистым. Я прикусила губу, чтобы не застонать слишком громко, но он, кажется, всё равно понял – его пальцы между ног стали быстрее, настойчивее. Потом он резко развернул меня лицом к себе – глаза темные, голодные. Одной рукой он всё ещё играл с моим клитором, другой полез в карман. Блики уличного фонаря мелькнули на фольгированной упаковке презерватива. Молодец, что сам позаботился, – мелькнуло у меня в голове. Иначе пришлось бы прерываться, искать сумочку, а этот момент – он слишком хорош, чтобы его терять.

Он сунул презерватив мне в руку, а сам расстегнул ремень, затем ширинку. Взгляд его говорил ясно: Твоя очередь. Я опустилась на колени, и по его лицу пробежала довольная ухмылка – наверняка он ждал, что сейчас будет минет. Но нет. Для меня это особый вид секса, минет – это искусство, а искусством я делюсь только с избранными.

Джинсы сползли по его бедрам, освобождая напряженный, уже совсем мокрый от возбуждения член. Левой рукой я помассировала яички, ощутила их тяжесть, сжала чуть сильнее – он резко вдохнул. Правой обхватила ствол, провела снизу вверх, собрала каплю на большом пальце и размазала её по головке. Хватит игр. Презерватив натянулся легко. Я поднялась, и он снова развернул меня спиной, крепко сжал обе ягодицы, раздвинул их, освобождая доступ. Одной рукой притянул меня к себе, другой направил себя в меня.

– О да… – вырвалось у меня шёпотом.

Он вошел резко, до самого конца, я аж подпрыгнула от неожиданности, но он тут же прижал меня к себе, не давая отстраниться.

– Трахни меня, Генри, – прошептала я в наслаждении.

Левой рукой он обхватил мою шею, не сдавливая, но владея, правой прижимал таз к себе, задавая ритм. Глубоко, медленно, потом быстрее – я чувствовала каждый толчок, каждый раз, когда он доходил до самого конца, ударяясь в нужную точку.

– Как же это… хорошо… – слова срывались с губ сами.

В моменте он развернул меня к себе, решив, что пора и мне поработать. На балконе стоял небольшой столик и стул. На столике была только пустая пепельница и стояло небольшое зеркало. Возможно, Ирина что-то делала на балконе и забыла его здесь. Генри сел на стул и посадил меня на свой член, моя грудь была в полной доступности для него. Он взял её в руки, наконец-то полностью, без спешки, притянул к губам, обхватил горячим ртом сосок, задел кончиком языка. Я вскрикнула, спина сама выгнулась, бёдра двигались сами, подстраиваясь под его толчки.