Утолив голод, студентки опять бежали в вуз и прилежно записывали за преподавателями. Порой лекции тянулись очень медленно, что особенно ощущалось осенью. Из-за плохой погоды и пониженного атмосферного давления хотелось спать, глаза сами собой закрывались, а голова скатывалась вниз. Но девушки старались держать себя в руках, отпиваясь крепким кофе.

Занятия заканчивались чаще часа в четыре, и усталые, загруженные новыми знаниями, девушки шли домой.

Добравшись до своей комнаты в общежитии и поужинав, они обменивались последними новостями и просто болтали со студентами параллельных курсов. Но уже через два часа они снова сидели за письменными столами уже у себя в комнате и учили, учили, учили.

Общажная жизнь вполне устраивала Лену. Вопреки папиным рассказам о полном разврате и пьянстве, там было вполне мирно. Не без шумных компаний, с которыми Лена, кстати, спокойно общалась, но эта сторона студенческой жизни её не касалась – девушка не видела смысла ввязываться в сомнительные авантюры, они её не интересовали.

В общежитии было много иностранцев, выходцев из стран Кавказа, Африки и Китая. Лена обходила таких стороной. К кавказцам относилась с предубеждением, считая, что от них-то как раз можно было ожидать чего угодно. А китайцев с африканцами она попросту не понимала: ни их ломаного русского, ни их нравов и привычек.

Времени на насыщенную общественную жизнь университета у Лены не хватало, да и, по правде сказать, выделиться было нечем: рисовать и сочинять стихи она не умела, со спортом, не считая шейпинга, было покончено ещё в детстве. Зато умная студентка посещала спецкурсы, участвовала в интеллектуальных играх и тренингах. Да, занимала не первые места, но это не проходило даром, с каждым разом результат её повышался, и старания приносили свои достойные плоды.

Что же касается той пылкой влюблённости в Хигира, то она совсем не прошла, а лишь потеряла свою остроту. Лена предпочла роль тайного воздыхателя, ненавязчиво наблюдающего за жизнью предмета своего обожания. Но чем больше она узнавала, тем больше разочаровывалась. Говорили, что он не только ужасный бабник, но и циничный, высокомерный человек, бескомпромиссный и принципиальный преподаватель, жестоко относящийся к своим подопечным. С другой стороны, этот дурной характер в сочетании с яркой и выразительной внешностью придавали ему некий шарм и сексуальность. Жёсткость была к лицу Алексею Эдуардовичу, поэтому, несмотря на все неприглядные качества своей личности, он пользовался дикой популярностью у слабого пола, и каждая хотела бы завоевать его сердце. Девушки гордились любым знаком внимания от харизматичного преподавателя, считая это высокой оценкой их красоты.

Так однообразно проходили дни, недели, месяцы. Семестры прерывались сессиями, которые заканчивались каникулами. Девушка погрязла в повседневной рутине, чувства её притупились, но сердце требовало перемен.

Предпоследний курс как раз сулил эти перемены. На этот год девушка возлагала большие надежды по поводу карьеры, ведь именно сейчас её и других студентов ожидала практика, которая предоставляла шанс зарекомендовать себя с самой лучшей стороны и возможность в будущем заполучить неплохую работу.

Место для прохождения практики можно было найти самой или взять направление из учебной части. Лена, как и Марина, была не местная и не имела знакомых, которые бы могли помочь, поэтому девушки обратились в учебную часть. Только им могли предложить не самые лучшие варианты, такие как районная прокуратура, районное УВД, служба судебных приставов и районный суд. А Лена мечтала о крупных компаниях, нотариате, адвокатуре, правительстве. Но делать было нечего. Пришлось довольствоваться малым.